Поляна №3 (9), август 2014

Вчера это произошло. Вчера я услышал Голос. Он сказал мне:

– Встань и иди…

Я спросил его:

– Что мне взять с собой?

Но Голос ответил:

– Ничего.

И я пошел. Я пошел в парк. Уже смеркалось. Я проник под своды столетних дерев, – здесь и днем всегда полумрак, а теперь неминуемо приближалась ночь. Мне было весело. Я шел по аллее и ждал, что скажет Голос. Но Голос молчал. Тогда я спросил его:

– Зачем ты привел меня сюда?

В ответ озноб пробежал по моей спине, лицо свело судорогой. Я испугался, но продолжал идти вглубь парка. Голос безмолвствовал.

– Куда мы идем? – спросил я.

– Не бойся, – ответил Голос. – Я научу тебя силе.

Стало совсем темно. Деревья стояли черной стеной. Колючая ветка скользнула по моему лицу. Вдруг впереди мелькнула тень. Шорох листьев под ногами. Кто-то шел мне навстречу. Я остановился и замер… Женский силуэт. Она шла, опустив голову. Лица не видно. Что она делает здесь так поздно, одна?.. Еще чуть-чуть и мы столкнемся. Я вытягиваю руку, и мои пальцы натыкаются на ее горло. Она сдавлено хрипит.

– Успокойся, – шепчу я. – Я тебя не трону.

Я пытаюсь отпихнуть ее, но она сама кидается на меня.

– Пошла прочь! Чего тебе надо?! – кричу я.

– Подонок… подонок, – хрипит она.

– Один из вас должен умереть! – раздается Голос в моем мозгу, словно кто-то крикнул мне прямо в ухо.

«Ах, вот оно что! Вот зачем ты привел меня сюда! Чтобы я убил эту сумасшедшую суку, которая шляется тут по ночам и кидается на ни в чем не повинных людей!»

Я бью ее сильно кулаком, справа в голову. Она падает куда-то вниз. Я угадываю ее тело на земле и наваливаюсь сверху. Бью еще и еще. Она не шевелится. И Голос сказал мне:

– Молодец…

– Что дальше? – спросил я.

– Доверши…

И я почувствовал, как мои пальцы обхватили ее шею. Что-то пульсировало и билось внутри. Это жизнь, ее жизнь стремилась на свободу. Я крепко надавил и почувствовал наслаждение. Я держал до тех пор, пока биение не прекратилось. С последним ударом закончилось и ощущение чего-то прекрасного, что было только что, но ушло, ускользнуло, исчезло и смеется теперь, порхая и щебеча в кронах.

– Где она? – спросил я, сняв онемевшие пальцы с чужого этому миру, липкого, безобразного тела.

– Она свободна, – ответил Голос. – Ты спас ее! Аллилуйя!

– Аллилуйя, – прошептал я.