Поляна страсти

Имея чуть бо́льшую свободу, нежели остальная прислуга, Дарья часто наблюдала за прогулкой семейства Наумовых, хозяев «дома ее мечтаний». Величественная мать семейства Екатерина Андреевна, высокая, стройная и даже немного костлявая женщина, всячески стремилась подражать истинной светской даме: говорила с французским акцентом, укладывала волосы в стиле «мадам Помпадур» и презирала всех, кто занимал в обществе положение ниже, чем она сама. Дочь барыни, Полина, была ровесницей Дарьи. Она старалась во всем подражать матери и весьма преуспевала в этом деле. Женскую половину купеческого семейства Дарья видела постоянно. Но был еще и наследник поместья, первенец четы Наумовых по имени Павел, с которым дочь конюха ни разу не встречалась. Уезжая под утро со своим отцом Иваном Григорьевичем Наумовым, он приезжал лишь под вечер, когда девочка, выпив молока, уже лежала под одеялом, пытаясь заснуть. Достигнув совершеннолетия, Павел покинул поместье, дабы получить достойное его персоны образование. В то время Дарье едва исполнилось четырнадцать. Отъезд купеческого сына остался для нее незамеченным, поскольку девочку интересовали не хозяева, а конюшня да манивший своей неприступностью каменный дом. Много раз Дарью посещали смелые мысли тайком пробраться внутрь, но она всячески сдерживала себя и, чтобы отвлечься, погружалась в мысли о матери, стараясь представить себе, как она выглядела.

В день семнадцатилетия дочери Педро сказал ей: «Ты очень похожа на свою мать. У нее были такие же густые темно-рыжие волосы, так же спускающиеся вдоль спины, и большие красивые глаза. Ни у кого, кроме моей Анны, не было таких глаз. Она передала это сокровище тебе. Пусть твои глаза темнее, но они похожи… Взгляни в зеркало – и ты увидишь свою мать».

Через год отец умер. Дарья осталась одна.

– Тебе позволено жить здесь, – высокомерно заявила девушке Екатерина Андреевна и с усмешкой добавила: – из милости. А мне вскоре придется нанять нового конюха.

С тем Наумова и удалилась.

Гневу Дарьи не было предела. Дочь испанца была импульсивна и горяча. Чтобы развеять ярость, царившую в душе, Дарья вскочила на коня и понеслась куда глаза глядят. Час бешеных скачек немного успокоил ее.

Минул год. Наступила весна, а конюха так и не наняли. Несмотря на юный возраст, в конюшне Дарья справлялась успешно и втайне надеялась, что барыня забудет о своем обещании. А однажды барыня пришла к ней в избу и сказала: «Через два дня в поместье прибудет мой сын Павел. Здесь появится новый конюх, а для тебя я, так и быть, подыщу какое-нибудь занятие». Услышав эти слова, Дарья едва сдержалась, чтобы не оскорбить хозяйку. Ведь отречься от конюшни было для девушки подобно смерти.

Екатерина Андреевна подняла брови и пристально взглянула на Дарью. Ее глаза оценивающе скользнули по фигуре девушки, по темно-рыжим волосам, отливающим медным блеском в лучах заходящего солнца… Взгляд невольно задержался на аккуратном молодом личике, покрывшемся легким румянцем, на широко распахнутых в возмущении темных глазах, обрамленных густыми ресницами, и слегка приоткрытых губах, застывших в попытке возразить. От такого пристального взгляда Дарья почувствовала себя неуютно.

Вдруг глаза барыни гневно сверкнули, ноздри ее расширились, губы скривились. Она резко шагнула в сторону девушки. Дарья в страхе отшатнулась, и это остановило Екатерину Андреевну. Барыня резко развернулась и быстрым шагом направилась к двери, но прежде, чем переступить порог, обернулась и, помолчав несколько мгновений, произнесла:

– И не смей попадаться… моему сыну Павлу на глаза. Не смей, тебе ясно?

С этими словами Екатерина Андреевна вышла, оставив дрожащую от страха Дарью одну.

Девушка потеряла покой. «Что же значили слова Екатерины Андреевны? – размышляла она. – Отчего она вела себя так странно?» Юная Дарья и подумать не могла, что барыня просто-напросто… испугалась, разглядев в ее прекрасных чертах горячий испанский темперамент. «Не приметить такую девушку Павел никак не сможет, – думала барыня, торопясь по тропинке в дом. – А случись так, хлопот не избежать. Надо сделать все, чтобы встреча их не состоялась. Как жаль, что я не могу выгнать девчонку прочь! Как жаль!»

Он прибыл через два дня, как и обещала достопочтимая барыня. С вечера, накануне его приезда, в воздухе появился дух суеты и праздничного беспокойства, который, как и любопытство Дарьи, нарастал с каждой минутой.

Но Екатерина Андреевна не дремала.

Рано утром в день приезда Павла Наумова пожаловала к Дарье горничная барыни, старуха с желтым, сморщенным лицом и короткими седыми волосами, торчащими из-под серого, засаленного чепчика. Звали гостью Лизаветой Карповной. Бывшая экономка, была она хитра, как лиса, и командовала, с молчаливого согласия барыни, всей домашней прислугой.

– Ты, говорят, с лошадьми хорошо управляешься? – ехидно щурясь, проскрипела старуха.

– Да, – насторожилась Дарья.

– Ну так барыня дело для тебя нашла. Ты должна взять эти письма и доставить их в соседнюю деревню для помещицы Натальи Ивановны. Ясно тебе?