Поляне<br />(Роман-легенда)

По окончании игр раздавали подарки победителям, в соответствии с явленной доблестью. Уличу Птаху вручили пару добрых сапог, но бедняга так и не сумел натянуть их — малы оказались. Тогда Кий, насмеявшись от души, расцеловал улича и подарил ему свой пояс из бычьей кожи, украшенный золочеными бронзовыми бляхами. Однако сей драгоценный дар не сошелся на животе у молодца.

— Проси, чего сам желаешь! — предложил Кий.

— Меду бы, — смущенно пробасил победитель под общий хохот. — Да сала кусок. А то ослаб я борючись.

Князь велел поить и кормить Птаха, сколько душа примет. Потешились вволю.

Еще через день все собрались на Майдане, где — послушав гадания Волхов и воздав щедрые приношения богам — начали совещаться.

В отличие от прежних сходок, когда правили старейшины, когда собиралось великое множество народу и каждый болтал, что и сколько заблагорассудится, после чего начинались пьянство и несуразица, а порой и потасовка, — на сей раз говорили немного и не все разом. Попировали, поохотились, поиграли, богов тоже не забыли, — теперь головы были ясные, трезвые, никто глотку попусту не драл. Говорили больше одни князья. Бояре же и тысяцкие, где требовалось, слово дельное вставляли, а гридни знали свое дело — оцепили Майдан и никого не пускали, дабы ничье чужое ухо не проведало и ничей долгий язык не раззвонил прежде часу, что было на той сходке сказано, что задумано и что решено.

А сказано, задумано и решено было вот что.

Тиверцы проведали и поведали: собралась на левом берегу Истра великая сила славинов и хочет идти на ромеев. Да так, чтобы пройти подальше в глубь земли Второго Рима, нежели прежде проходить удавалось. Добыть поболее золота и угнать поболее скота да полона, нежели прежде добывали и угоняли. И просили славины тиверцев передать братьям своим антам, что ждут их подмоги в затеянном походе, как это бывало и прежде. Что добычу и полон, как и в былых набегах, разделят честно. Так передали славины, о чем и сообщил сходке тиверский князь, тот самый, что охотился на тура. И сказал, что надо бы отозваться на просьбу славинов, пойти к ним на подмогу в совместный поход.

Все согласились, что надо отозваться и пойти на подмогу к славинам.

Уличи же, пришедшие на Горы вместе с тиверцами, предложили собрать все антские дружины воедино под стягом единого великого князя — тогда анты будут сильнее всех прочих.

У Кия даже дух перехватило: заветнейшую его мечту выразили уличи. Всех — воедино! И тогда не будет под небом другой такой великой силы. Тогда никто не страшен полянам и всем антам. А ежели еще и со славинами вместе, под единым стягом… Великий Дажбог! Возможно ли такое?!

— То есть как это? — не понял князь дреговичский. — Единый князь над всеми нами? А остальным князьям что делать? В гридни к нему пойти? А стяги наши на возах, что ли, сложить?

— Сейчас поясню, — терпеливо ответил уличский боярин Колобуд, наистарейший из всех на сходке. — Не надо князьям идти гриднями. И не надо складывать стяги на возы. А каждый князь ведет свою дружину под своим стягом, как это бывало всегда. Но один из князей, кого здесь сами выберем, поведет всех прочих, и стяг его будет над всеми прочими стягами для всех единый, и слово его для всех — первое и последнее. Как в Царегороде — один базилевс над прочими царями и князьями. Потому и непобедима сила ромейская. А мы чем хуже? Вот мы и…

— Нам эти заморские премудрости ни к чему! — зашумели все дреговичи, неуважительно прервав речь старого Колобуда. — Как наши пращуры жили, так и мы проживем. Так и правнуки наши жить будут. А хваленых ваших ромеев прежде бивали анты и славины, побьют и на сей раз. Без иноземных премудростей!

— Без иноземных премудростей? — переспросил тогда Кий, встревая в возникшую внезапно суперечку. — Для чего же нам отказываться от чужих премудростей? Чтобы свою дурь сберечь?

Тут иные засмеялись.

— Нечего зубы скалить! — огрызнулись распалившиеся дреговичи.

— Коли смешно, отчего не смеяться? — Горазд пожал плечами.

— Ну ежели твой князь — скоморох, ежели потешил тебя, то и смейся себе на здоровье!

Услыхав такие слова, поляне подхватились было, но Кий прикрикнул:

— Угомонитесь! В том не много славы — меч с долгим языком скрестить. На слово словом отвечать надобно, а не мечом! Ну а премудрости иноземные… Ежели ромейский царь на двух ногах ходит, то что же мне — на карачки встать? Или на руках ходить? Этак и впрямь скоморохом князю быть. Зато — на свой манер, без иноземных премудростей. Га?

Тут уже засмеялись все. Одни только дреговичи угрюмо промолчали.

— А ежели ромеи, — продолжал Кий, — на конях своих ликом вперед сидят, то побьем ли мы их, усевшись ликом назад, к хвосту? Зато — по-своему, без иноземных премудростей! И не хвалитесь, идучи на рать… Не бывало разве, что антские кони показывали ромеям хвосты?

— Может, с кем и бывало такое, — сказали упрямые дреговичи. — То, надо полагать, полянские кони показывали хвосты ромеям, а с нами подобного не случалось.

— Не потому ли, — спросил невозмутимо Горазд, — что ваших коней на Истре вовсе не видать было?