Полянский. Детектив-медиум

– Да третья она уже, я ж слышала, ещё детей ищут. Знаю, это Дядченко в лесу ходит. Урод, душегуб. Ох, грехи наши тяжкие! Как схоронили его, так и начали дети пропадать! Ох, давление подскочило! Сынок, ты уколы делать умеешь? – старуха заохала и подняла на Полянского выцветшие глаза.

Тимофей молча кивнул и помог ей подняться с места, чтоб проводить в соседнюю комнату, оглянулся на Софию:

– Осмотрите, пожалуйста, спальню девочки, это там. Панов вернётся, переговорите.

4.

Комнатка была отгорожена от кухни дощатой стенкой, оклеенной обоями. Узкая кушетка в углу, на покрывале сверху валяются три плюшевых медведя и розовый кот. На гвоздях вешалки с одеждой. Яркие кофточки на контрасте с заштопанным ватником. Маленький стол пошатнулся, когда София коснулась его. Поцарапанный ноутбук в наклейках, монитор в уголке треснул. На полках несколько романов в мягких обложках, всё о неземной любви в счастливом браке, и журналы с инструкциями, как стать «той самой-самой!?».

София перелистнула несколько блокнотов, в надежде обнаружить дневник, но нашла только обрывочные записи «в потоке». Девочка мечтала о жизни, которую заманчиво рисовала реклама в интернете: «будь вот такой и такой, тогда будет у тебя всё-всё! Веди себя так, одевайся вот этак, и тогда тебя будут любить!». Над столом стена исчёркана ручкой, часть записей затем вымарана маркером. Суицидальные стишки из упаднических пабликов. Суть одна – мать ненавижу, жизнь – боль, меня никто не любит.

«Бедное дитё, ей ведь даже семнадцати ещё нет!», – с грустью думала София.

В сенях раздался шум. С участковым в комнату вошли девушка в сиреневом пуховике, и молодой человек в кожаной скрипящей куртке.

– Вот, доктор, пожалуйста. Ребята дружили с пропавшей девчонкой, может, помогут. Я пока во дворе покурю, – неловко пояснил Панов.

– Спасибо, Константин Фёдорович, – кивнула она, про себя порадовалась, что запомнила имя полицейского.

– Меня зовут София Николаевна. Я хотела расспросить вас о вашей подруге, вы же знаете, что она пропала?

Девушка с золотистыми волосами назвалась Таней. Сказала, что подружку встретила неделю назад в магазине, потом посидели дома, а после только обменялись сообщениями. И больше подруги не виделись.

– Она не упоминала кого-то, с кем хочет сбежать, например? – спросила София.

– Нет, я не знаю. Да куда б она отсюда делась?

– Света жаловалась на бабушку? Маму?

– Да, ей денег надо было, а не давали. Как бабка пенсию или опекунские получит, Светка к ней. Потом поссорятся, к матери уходит, шалман там, компании собирались. С мамкой они подрались месяц назад. Та к ней хахаля приревновала. Больше не знаю ничего.

«Бедное дитё, ни учёбы, ни работы, ни семьи. Самооценка на нуле. С кем угодно могла искать любовь и тепло, раз дома не доставалось».

– А как насчёт тебя?

София перевела взгляд на парня. Ему лет двадцать максимум. Смотрел свысока, нагло пялился на её ноги в узких джинсах и грудь под обтягивающим свитером. «Тоже мне, мачо деревенский, женилка выросла одновременно с самомнением, а вот мозги не успели!»

– Меня Глеб зовут, я ничё не знаю. Светку не видел. Она за мной сама бегала, как все. Мы в прошлом году с ней только общались. Светка таскалась за мной, хотела, чтоб мы дальше общались.

– А в вечер, когда она пропала, вы разве не встречались? – прищурилась София, блефуя.

– Я ничё не знаю, куда она делась! Вечно мозг выносила, – хмыкнув, поднял подбородок Глеб. – Все бабы одинаковые, всем одно подавай! Я-то в любой момент готов, но не жениться же мне на ней теперь! А она сама нарывалась.

– Ты что, бил её?

– Ну, поучил пару раз. А чё? Слов-то не понимает, шалава! Как все бабы!

София стиснула зубы, сдерживая негодование.

«Да что ж сегодня за день тупых юных кобелей!?».

Она хотела спросить о других знакомых пропавшей девушки. Но тут за спиной Глеба тихо вышел из комнаты Полянский. Легко и бесшумно двигаясь, он незаметно приблизился к парню. Крепко ухватил его за ухо и чуть подтянул к себе. Таня ахнула, а София услышала, как хрустнули хрящики. Парень, извиваясь, зашипел от боли.

– Ты чё, пацан, список потерял, кого бояться надо? – ласково спросил детектив.

– Пустите! – пискнул Глеб, мгновенно растеряв тонкий налёт брутальности.

– Ты последний, кто её живой видел! Покажи, где из машины выкинул, а то посажу с гарантией! Знаешь, что с тобой на зоне будет, с мягким, да гладким? Пожалеешь, что вообще родился! – тихо прорычал Полянский.

Он велел онемевшей Тане посидеть ещё с Ксенией Петровной. И так же, за ухо, потащил за собой на улицу хнычущего и скулящего Глеба. София накинула пуховик и, выходя из домика, поймала себя на мысли, что толстяк не такой уж и зефирный студень, и возможно, первое впечатление всё же обманчиво.

Полянский толкнул парня на заднее сиденье к Панову, сам сел за руль. София пристёгивалась, когда он повернулся к ней.

– Ваше мнение?

– Полный набор усвоенных норм виктимного поведения. Дисфункциональная семья. Страх перед одиночеством удерживает в травмирующей ситуации, женщины верят, что не справятся без обидчика.