Полярная станция “Зебра”

Я остановился и обвел взглядом собравшихся. Все слушали меня внимательно. Едва ли какому-то ещё лектору удавалось так захватить своим рассказом аудиторию.

– Через три года, – продолжал я, – ещё одна американская фирма сумела усовершенствовать и эту камеру так, что её можно было разместить даже на маленьком спутнике. Им понадобилось три года напряженного, чуть ли не круглосуточного труда – но зато и результаты были фантастические.

Нам неизвестно фокусное расстояние, оно держится в секрете, но мы знаем, что на фотоснимке, сделанном из космоса, с высоты 300 миль при нормальных погодных условиях, можно различить белое блюдечко на темном фоне. При этом сам негатив сравнительно невелик по размерам, но допускает возможность почти неограниченного увеличения. Дело в том, что ученые также разработали совершенно новую фотоэмульсию, которая является сверхсекретной, её чувствительность в сотни раз выше, чем у лучших пленок, имеющихся сегодня в продаже.

Это оборудование планировали установить на двухтонном спутнике, который американцы назвали «Самос-III», что означает «система слежения за спутниками и ракетами». Но вышло иначе. Эта фотокамера, единственная в своем роде во всем мире, исчезла. Она была украдена среди бела дня и, как мы позднее установили, разобрана на части и переправлена из Нью-Йорка в Гавану на польском авиалайнере, который с ходу проскочил Майами и таким образом избежал таможенного досмотра.

Четыре месяца назад эта камера была установлена на советском спутнике, запущенном на полярную орбиту и пересекающем Средний Запад Соединенных Штатов семь раз в день. Подобные спутники могут находиться на орбите неопределенно долгое время, но уже через три дня, при хороших погодных условиях, русские сфотографировали то, что хотели: американские ракетные пусковые установки к западу от Миссисипи. При этом каждый раз, когда большая камера производила снимок небольшого участка территории США, другая камера, поменьше, направленная вертикально вверх, синхронно делала снимок звездного неба. Теперь остается только уточнить координаты по карте, и русские могут спокойно нацелить свои межконтинентальные баллистические ракеты на все стартовые комплексы в Америке. Правда, сперва им надо заполучить эти фотографии. Передать изображение по радио затруднительно: слишком ухудшится качество, многие детали будут потеряны. К тому же негативы очень невелики по размерам. Значит, надо достать сами негативы. Сделать это можно двумя способами: либо приземлить сам спутник, либо доставить на землю капсулу с пленкой. Американцы отработали технику перехвата капсул в воздухе. Русские этого делать не умеют, хотя, по нашим сведениям, у них и отработан сброс капсулы при неожиданном разрушении спутника. Следовательно, им необходимо приземлить сам спутник. Они планировали сделать это в двухстах милях восточнее Каспийского моря, но что-то у них не сработало. Что именно, нам неизвестно, наши эксперты полагают, что не включились тормозные ракетные двигатели с одного борта спутника. Вы начинаете понимать, джентльмены?

– Мы действительно начинаем понимать, тихим голосом проговорил Джереми. – Спутник перешел на другую орбиту.

– Именно так. Тормозные двигатели, сработавшие только с одного борта, не снизили скорость сателлита, а только сбили его с курса. Он перешел на новую, совершенно непредвиденную орбиту, проходящую над Аляской к югу через Тихий океан, над Африкой, Западной Европой и, наконец, над Арктикой примерно в двух сотнях миль от Северного полюса.

Теперь русские могли получить пленку только одним способом: отделив капсулу. При отказе половины двигателей, даже затормозив спутник, трудно рассчитать, где именно он приземлится. Однако задачу русским чертовски затрудняло то обстоятельство, что на этой новой орбите спутник нигде не проходил над Советским Союзом или сферой его влияния. Хуже того, девяносто процентов орбиты оказалось над морем, так что после спуска капсула была бы для русских потеряна: она снабжена мощной алюминиевой и металлокерамической теплоизоляцией, предохраняющей её от сгорания при выходе в плотные слои атмосферы, и поэтому намного тяжелее воды. А, как я уже говорил, русским не удалось освоить американскую технику подхвата спускаемых капсул в воздухе.

И, естественно, они не могут обратиться к американцам за помощью.

И тогда они решили приземлить капсулу в единственном безопасном для них месте: во льдах. Либо вблизи Северного полюса, либо в Антарктиде. Помните, капитан, я сказал вам, что недавно побывал в Антарктиде? У русских там есть пара геофизических станций, и до самого последнего момента мы полагали, что вероятность приземления капсулы именно там составляет примерно пятьдесят процентов. Но мы ошибались. Их ближайшая станция в Антарктиде расположена в 30 милях от орбиты, но никаких экспедиций никуда они не отправляли.

– Значит, они решили спустить капсулу вблизи от дрейфующей станции «Зебра»? – тихо спросил Джолли. Он был так выбит из колеи, что даже обошелся без привычного «старины».