Полярная звезда

— После стоянки в Датч-Харборе мы собираемся в полосу льдов. Советские капитаны — отважные люди. В прошлом году целая рыболовная флотилия из пятидесяти судов застряла во льдах у берегов Сибири. Вы потеряли плавучий рыбозавод. Экипаж не погиб только потому, что люди сумели пройти по льду. Мне нравятся русские. Они — самые лучшие партнеры по рыбному промыслу. Корейцы разворовали бы половину улова. Японцы не унижаются до воровства, но у них кровь холоднее, чем у рыбы. — Морган принадлежал к типу людей, которые улыбаются собственным мыслям. — Аркадий, как получилось, что я не помню ни одной встречи с вами на «Полярной звезде»? Вы — офицер флота или из министерства? Или откуда-нибудь еще?

— Я работаю на рыбозаводе.

— На линии обработки рыбы, — вставил Слава.

— И при этом бегло говорите по-английски и расследуете несчастные случаи? Я бы сказал, что для чистки рыбы у вас слишком высокая квалификация. — В глазах Моргана стояла хрустально-синяя пустота — Аркадий и Слава тут же догадались, что он им не верит ни на грош. — Так это был несчастный случай?

— Нет никаких сомнений, — подтвердил Слава.

Морган не отрывал глаз от Аркадия. Потом он посмотрел на пустую сеть, лениво раскачивающуюся на подъемном кране, на двух моряков, поднимающихся на палубу, и снова перевел взгляд на Аркадия.

— Ладно. Был рад нашей светской беседе, джентльмены. Однако не забывайте, вы в американских водах.

В тесную рубку вошли двое. Так вот они, эти американцы, которых Ланц назвал «бандой рокеров»! Любопытно. В Советском Союзе два колеса, соединенные с двигателем внутреннего сгорания, являются символом личной свободы, «рокерами» там называют мотоциклистов. Власти всегда стараются загнать их на определенные площадки и держать под контролем, но группы рассеиваются, как монгольская конница, в разных направлениях, оккупируют целые поселки и исчезают прежде, чем является милиция на автомобилях.

У моряка покрупнее было желтоватое лицо, нависшие брови и длинные вытянутые руки человека, привыкшего к обращению с сетями и лебедкой. Приятным его назвать было нельзя. Он оглядел Аркадия с ног до головы.

— Это еще что за дерьмо?

— Колетти, — принялся объяснять Морган, — это наши русские коллеги. А этот джентльмен, которого привел наш старый друг Слава, может поучить тебя правильно говорить по-английски. Если хочешь, я попрошу его дать тебе пару уроков.

— Ренько, это Майк. — Слава представил моряка помоложе, алеута с правильными азиатскими чертами лица — Майк — сокращенно от Михаил.

— Имя русское, — заметил Аркадий.

— У нас много русских имен. — Голос алеута звучал мягко и застенчиво. — Многие из нас — потомки ваших казаков.

— В свое время Алеутские острова и вся Аляска принадлежали вашим царям, — сообщил Морган Аркадию. — Вам бы следовало это знать.

— Вы говорите по-русски? — Может быть, этот парень разговаривал с Зиной.

— Нет. Мы знаем некоторые русские выражения, — пояснил Майк, — но до конца не понимаем, что они означают. Ваши люди употребляют их, когда попадают молотком по пальцам. А еще мы ходим в церковь, служба там идет по-русски.

— В Датч-Харборе есть русская церковь, — вмешался Слава.

Прежде чем возобновить разговор, алеут посмотрел на Колетти.

— Нам действительно жаль Зину. Трудно поверить, что ее больше нет. Всякий раз, когда мы привозили улов, она стояла на корме и махала нам рукой. И в дождь, и в хорошую погоду, и ночью, и днем.

— Вы с ней танцевали? — спросил Аркадий.

— Мы все с ней танцевали, — встрял Колетти.

— А после танцев?

— Когда мы уходили, танцы еще продолжались. — Колетти наклонил голову, не сводя глаз с Аркадия.

— Зина продолжала танцевать?

— Она ушла раньше нас.

— Она не казалась больной? Или навеселе? Может, у нее голова кружилась? Она не выглядела испуганной или чем-то обеспокоенной?

— Нет. — Колетти отвечал на вопросы, как московский милиционер, из которого, как правило, клещами слова не вытянешь.

— А с кем она ушла? — спросил Аркадий.

— Кто знает? — произнес вошедший третий член экипажа. Он в притворном расстройстве вскинул угловатые брови, словно запоздал на вечеринку. В левом ухе моряка красовалась золотая сережка. Кожаный ремешок стягивал длинные волосы в конский хвост. Бородка была тонкой и редкой, словно у молодого актера. Он не протянул руку для пожатия, так как вытирал ладонь о промасленную ветошь.

— Я инженер-механик Ридли. Хотел бы от себя выразить вам соболезнования Зина была великолепной девочкой.

— Вы с ней разговаривали во время танцев? — задал вопрос Аркадий.

— Ну… — Ридли умолк, словно оправдываясь. — Ваш капитан, стоило нам подняться на борт, предложил роскошное угощение — сосиски, пиво, бренди. Потом мы навестили Сьюзен и ее ребят, наших старых приятелей, там добавили еще пива и водки. Насколько я знаю, у вас запрещено держать на борту спиртное. Однако всякий раз, как я бываю на «Полярной звезде», оно льется рекой. Да прибавьте разницу во времени. У вас на судне живут по владивостокскому времени, которое часа на три опережает наше. Танцы начались в девять вечера. По-нашему это полночь, когда отчаянно хочется спать.

— Музыка была хорошей?