Полярная звезда

Пока я ухмылялась про себя в ответ на ее эсэмэс, отправляя ей поцелуй, Бахар подошла к столику с официантом, с которым только что разговаривала. Пока он расставлял заказы на столе, Бахар сняла пиджак.

– Я заказала кофе для себя и мятно-лимонный чай для тебя. Он здесь очень вкусный. Это полезно для твоего горла.

Я искренне улыбнулась и кивнула.

– Спасибо.

Перед тем как официант покинул нас, он сказал Бахар, что они должны как-нибудь встретиться и поговорить снова. Насколько я поняла, эти двое дружили. Сделав глоток чая, я поставила стакан на стол, напиток оказался очень горячим. В кафе было не так много людей, и тишина, царившая вокруг, немного беспокоила. Меня тревожило, что после смеха и веселья теперь мы молчали. Пока я доставала листья мяты из чая, Бахар поставила свой кофе на стол и посмотрела на меня.

– Что-то не так, верно?

Я не знала, что ответить на ее вопрос, что нужно сказать. Меня раздражало, что она так быстро анализирует людей. Но внутри меня скопилось столько всего, что я хотела спросить у нее. Поэтому я решила быть честной.

– Бахар, ты хорошая, ты веселая. Ты очень милая девушка, но я не могу понять, почему ты так ко мне относишься? Почему ты так хорошо относишься ко мне.

На мгновение она снова уставилась на свой кофе, но потом опустила плечи и посмотрела мне в глаза.

– Потому что вокруг меня не так много таких добросердечных людей, как ты.

Она говорила серьезно. Я знала об этом, но все же хотела убедиться, что она тоже хороший человек.

– После того, что я услышала в школьном туалете, я не знаю, хороший ты человек или нет?

Она нахмурилась и сузила глаза. Бахар не понравились мои слова.

– Что ты слышала в туалете? Тебе кто-то что-то сказал?

Я могла понять ее любопытство, потому что сама была такой же, поэтому я не хотела больше откладывать это.

– Нет, никто ничего не сказал. Я сама это слышала. Не знаю, что ты сказала Айбюке, о чем вы говорили, но она нацелилась на меня.

Бахар глубоко вздохнула и закатила глаза, казалось, она почувствовала облегчение. Очевидно, она не беспокоилась об Айбюке.

– Тебе не нужно переживать об Айбюке.

Она снова это делает. Что значит, я могу не переживать об Айбюке? Если бы они отдали меня этой девушке, она бы сжевала меня, как жвачку, и бросила на пол.

– Что это значит? Бахар, для меня это важно.

Я не хотела, чтобы мой голос звучал резко, но не могла себя контролировать.

– Я это прекрасно понимаю, но ты не можешь быть слепой, Ниса. Ты нравишься Демиру. Моему другу-идиоту впервые понравилась девочка. Поэтому я рассказала об этом Айбюке и сказала ей, чтобы она не связывалась с тобой.

Я не знала, когда и как она это делала, но, похоже, это не очень хорошо сработало.

– Это больше похоже на то, что ты угрожала ей, – пробормотала я, и она улыбнулась. Я впервые увидела, что у нее есть что-то общее с Батуханом – у них обоих были ямочки.

– Ну как, сработало?

– Нет.

На этот раз мы обе начали улыбаться. Ладно, признаюсь, мне действительно нравилось, что такая девушка, как Бахар, хочет дружить со мной, но я думала, что у нас все еще остались вещи, которые стоит обсудить. Это стало более ясно, когда наш смех утих и на лицах снова появились серьезные выражения.

– Послушай, я знаю, что ты не понимаешь, что я делаю, но Демир для меня все, Ниса. Он мне как брат. Я не хочу, чтобы он грустил.

Я видела, что она действительно любит Демира, но я не хотела сейчас думать о нем. Кое-кто еще путал мои мысли, и я думала, что Бахар имеет к ней отношение, и не собиралась стесняться озвучить это.

– Ты перестала дружить с Гекче из-за парня? – Я поняла по ее лицу, что она не ожидала этого вопроса. Я хотела услышать, что произошло у них с Гекче, из ее уст.

– Это очень личное, я думаю, ты знаешь не все.

– Да, не все. Единственное, что я знаю – это то, что, когда Гекче не смогла помочь тебе с Огузом, ты забрала у нее Эмре.

Конечно, я так не думала, но не могла выразить свои мысли по-другому.

– Я не делала ничего подобного, я говорю это не для того, чтобы защитить себя, а потому, что это правда.

На мгновение мне стало стыдно, потому что ее голос прозвучал горько, и мое сожаление удвоилось, когда я увидела, что глаза Бахар наполнились слезами. Думаю, мне действительно не стоило этого говорить. Не только Гекче чувствовала боль, я видела это. Когда я подумала, что она больше ничего не скажет, и собралась сделать глоток чая, Бахар продолжила:

– Что бы ты сделала, если бы кто-то подал тебе руку в тот момент, когда ты думала, что умираешь?

Меня ошеломил ее вопрос, и я поставила стакан обратно на стол. Бахар утерла щеку от слез.

– Когда такое происходит, ты не можешь найти в себе силы отказаться от этой руки, даже если хочешь. Поверь мне, – закончила она. Я действительно оказалась в тупике.

– Что это значит?

Мой голос прозвучал более хрипло, чем мне хотелось бы, из-за отвратительного чувства вины. Бахар быстро утерла слезы на щеке, фыркнула и снова посмотрела на меня, расправив плечи.

– Огуз очень сильно обидел меня, Ниса. Я уверена, что Гекче даже не знает об этом.