Полярная звезда

Передо мной медленно открылся люк, и я упал в неизвестность, пролетев, кажется, метров 100. К моему огромному везению, внизу оказалась затопленная водой камера, но я этого уже не видел. Посадку прошла без моего сознания.

***

Где то тикали часы, и минутная стрелка сдвинулась вправо. Где то закапала вода, но не было ни кранов, ни труб, – ничего.

Лишь голые стены одиночной камеры «Склепа», в которой Аня пришла в себя.

– Ну, наконец -то, очнулась. – Девушка осторожно открыла глаза, услышав знакомый голос. Профессор Григорьев.

– Михаил Александрович!

– Тихо – тихо. Лежите. Отдыхайте. – К Григорьеву подошла Ханна, а за ней и три девочки. Все это казалось Ане странным. Выглядели они, мягко говоря, неестественно. – Вы проделали большой путь, вы и ваш Кирилл.– Ханна устало улыбнулась. – Вы закончите начатое, я уверена. – Она положила руку на плечо Григорьева.

– А мы, – в этот момент в камере появились Виви и Микка.– Мы сделали свое дело. Зло должно быть наказано.

– Но вы же не…

– Боритесь, Аня. В вас огромная сила, стремление к жизни. Все получится.

– Анна! – Девушка обернулась и увидела Графа.

– Они… – Шесть фигур растворились в воздухе.

– Их нет, Аня. Вы должны уходить. Выход здесь рядом. Я все сделаю.

– Граф! – Аня схватила его за плечи.– Где выход на 9 уровень?!

– Что…?

– Граф!

– Но зачем вам…

– Граф!!!

– Слева от вас, лестница вниз. Справа же, Аня…

– А теперь честно. Кирилл здесь? Он же здесь, в «Cклепе»?

–Я не понимаю…

– Кирилл здесь?!

– Да, он жив. Аня, причем тут это?! Вы погибнете, вас ищут! Вам надо уходить!

– Ну, это мы еще посмотрим. Где он?

– Вы сумасшедшая!

– Граф! Я отсюда никуда не уйду без него! Не дай Бог ты вытащишь меня, я вернусь и убью тебя!

–Точно сумасшедшая. – Покачал головой Граф. – Ваш отец найдет вас.

– Флаг ему в руки. Где Кирилл?

– Мы все погибнем. – Проворчал Граф. – Возьмите меня за руку. Вы уверенны, что…

– Граф!

***

– Короче. – Власов больше не курил. – Я и правда хотел завязать. Когда Карпов пропал, и мэр, ну, вы знаете, покончил с собой, все осталось мне. Остановить производство я не мог – за этим уже стояли серьезные люди, а у меня была семья. Потом Корф вернулся, но уж Карповым, и Сидельникова стала занозой. Ей все говорили: оставь дело, даже муж собственный, и ведь ребенок был, но… – Полковник сглотнул и налил себе воды в стакан.– Упертая баба была, простите, женщина.– Он взглянул на Ирму.– Тогда Карпов придумал, как ее убрать. У его хорошего знакомого, Пикуровского…

– Таурус. – Произнес Громов.

– Да, да. У него была знакомая семья, их старший сын занимался диггерством. План был прост и гениален. Мы кидаем наводку о шикарном месте исследования, компания подростков заходит туда и видит бандитскую разборку. Им стреляют в спину, и дальше они звонят Сидельниковой, просят о помощи, назначают встречу. Все сработало просто отменно. Марина приехала к старому, заброшенному заводу, там ее встретил Карпов с людьми, убил и сжег в машине, обставив все как несчастный случай. Все приплыло ко мне, и я не стал возбуждать дело за отсутствием состава преступления.

– Подождите. – Покачала головой Тихинен. – Этот план мог сработать только в том случае, если среди детей был…

–Крот. – Подсказал майор Громов. – Правильно, госпожа Тихинен. – Иначе, зачем звонить именно Сидельниковой. – Громов склонился к мужчине, и, не отрывая взгляда, спросил – Кто из подростков работал на Карпова?

Глава 3

По ощущениям было сухо. Неопределенность смущала, но не потрясала воображение. Где – то сверкнул огонь, наверное, сверху. Последнее, что я запомнил – бесконечность полета и уже приближающееся пламя. Пароль от загадки Маши оказался банальным: забыть такой праздник невозможно.

– Ну, привет, – окликнул меня женский голос. – Братик.

Ноги подкосились. Я не мог обернуться, не мог заставить себя. Передо мной пролетел холодный, студеный день ее похорон, непонимание, надежды и слезы. Тот январь, который погрузил нас в вечную мерзлоту непринятия поворотов судьбы. Случившееся с нами стало тяжелейшим из ее ударов, от которого мы так до сих пор и не оправились.

Мы теряем тех, кто нам близок, рыдаем и просим вернуть их обратно, а где – то, на другом конце планеты или совсем рядом, отмечают пышное торжество и радуются счастью жизни. Где-то появляется новая жизнь. Новый человек. Все это объединят то, что никто не виноват, – ни в радости, ни в уходе; судьба несправедлива, но с ее ударами так или иначе приходится мириться, ложиться под них и жить дальше.

Все происходящее казалось мне неявным, сном, лишь холодный январский ветер, продирающий до костей, показывал, что все по – настоящему.

Я обернулся. Через огромные усилия, когда уже не осталось сил, и ноги задрожали так, что едва не лишился чувств. Но я решился. Мечтал об этом долгое время. Каждый день.

Она была прекрасна, что тут скрывать…? Тоже легкое, серое платье, что при нашей последней встреч, летом, распущенные светлые волосы и огромные, темные глаза.