Полигон

Кристина, а за ней и остальные, бросились на пол. И очень вовремя – по окнам первого этажа жёстко хлестнул свинцовый дождь. Посыпались куски штукатурки, щепки, стёкла. Грохот стоял неимоверный. Особенно долго вражеский стрелок обрабатывал из крупнокалиберного пулемёта входную дверь в школу. Тяжёлые пули насквозь прошивали закрытую дверь и всю нашу баррикаду из мебели. И тут раздался повторный взрыв, после чего обстрел школы внезапно прекратился. Я рискнул осторожно выглянуть в окно и… упал, потрясенный сильнейшим ударом в голову!

Я с трудом пришёл в себя и открыл глаза. Почему-то находился я не в коридоре у окна, а в закутке возле ведущей наверх лестницы. Надо мной склонилась встревоженная Кристина, перевязывая лоб чистым бинтом из аптечки. Приподняв правую руку, я дотронулся до гудящей головы и посмотрел на ладонь – пальцы оказалась в крови.

– Тебя шлем спас, иначе ты бы повторил судьбу Гали Громовой, – подтвердила Кристина.

Но как точно и быстро отработал вражеский снайпер! Требовалось срочно предупредить остальных, чтобы все были осторожнее у окон.

– Я уже приказала никому не высовываться, – успокоила меня девушка. – Всё, можешь идти, я закончила перевязку. Только прошу, Виктор, будь впредь осторожен. Если, не дай бог, тебя убьют, то и остальные наши тоже не выживут.

Со второго этажа школы куда-то в сторону спортплощадки длинными очередями застрочил пулемёт. Я неплохо знал пулемётчика – молодого двадцатилетнего крепыша по фамилии Бухарь. Этого светловолосого парня обнаружили девушки Кровавой Мэри в одном из дачных домиков неподалёку от Полигона. Бухарь почти сразу примкнул к отряду Полигона и очень даже недурно стрелял. Обычно для поражения из пулемёта даже удалённой на двести метров мишени у парня хватало короткой очереди из трёх-пяти патронов. И если Бухарь настолько не жалел патронов, значит для этого имелись серьёзные причины. Похоже, враги пытались прорваться со стороны спортплощадок. Школу окружили со всех сторон.

Я привстал, рассмотрел треснувший и помятый пластиковый шлем, который когда-то снял с полковника Черепа, и нацепил обратно на голову. Сознание после удара по голове постепенно прояснялось, я рвался снова идти в бой. Но тут вдруг обратил внимание на недавние слова Кристины, что-то было в них интересное. То, что могло помочь. Я ухватился за ускользающую мысль.

– Кристи, почему ты думаешь, что без меня все погибнут? – поинтересовался я.

– Потому что ты для всех авторитетный руководитель, который не может ошибаться. Мои девчонки и парни из второго отряда верят тебе без малейшего сомнения.

Кристина понизила голос до шёпота и продолжила:

– Они же не присутствовали на совещании руководителей перед вылазкой в Кимры, и потому до сих пор убеждены, что именно таков наш план – найти в городе противника и вступить в бой. До сих пор никто из наших стрелков не догадался, в какую глубокую задницу мы попали. Все бойцы по-прежнему считают, что всё идёт строго по плану.

Мысль мелькнула, ускользая, но я сумел ухватить её. Идея выглядела бредовой, но попытаться стоило. Я взял рацию и, сдерживая болезненную улыбку, произнёс твёрдым голосом:

– Это Беглец. Первая часть операции прошла успешно. Мы нашли «кимринских» и связали их боем. Фурия, передай Дубне, что вся техника противника с аэродрома выведена, мы стянули на себя и всю охрану. Наши союзники могут, как и договаривались, без помех занимать аэродром Борки. Мы же постараемся стянуть на себя как можно больше врагов.

– Эээ… Поняла тебя, Беглец, – после нескольких секунд промедления ответила Лиза Святова. – Уточни силы противника. Сколько вы уже стянули и куда?

– Мы прочно засели в здании второй гимназии города Кимры. Противника… – я прислушался к тому, что подсказывала мне Кристина, – около ста человек. Они пригнали четыре бронетранспортёра и три грузовика с живой силой. Один из бронетранспортёров мы уже уничтожили. С нашей стороны потерь нет. У противника убито примерно пятнадцать-двадцать человек.

– Поняла тебя, Беглец. Продолжайте придерживаться утверждённого плана. По возможности стяните на себя как можно больше противников. Через час мы выдвигаем основную ударную группу.

Я убрал рацию и проговорил удивлённой Кристине:

– Надеюсь, противники нас по-прежнему слушают. Думаю, теперь после перехваченного разговора они должны заволноваться. Если нам повезёт, враги отведут часть солдат обратно на юг. А если нам совсем повезёт, то они снимут окружение и отойдут от школы, чтобы отразить ожидаемую атаку «основных сил».

* * *

Однако время шло, а никаких изменений в положении группы не происходило. Противник по-прежнему плотно держал кольцо блокады вокруг осаждённой школы. Я вынужден был признать, что блеф провалился.