Полигон

Я присел на пол и вытянул уставшие за этот бесконечный день ноги. Издалека донеслись три выстрела охотников, потом всё стихло.

– Опытные бойцы у этого Стрешова, – прокомментировал Борода, внимательно прислушиваясь. – При такой внезапной атаке всего трое не успели спрятаться. Явно долго тренировались прятаться в чистом поле.

Минуты тянулись лениво-лениво. Потом дежурный у телефона переспросил шепотом:

– С передового дота спрашивают, повторять ли сигнальные ракеты. А то инопланетяне, похоже, собираются уходить.

– Повторять, конечно. Двух ракет в сторону колонны будет вполне достаточно. И потом скажи, пусть не спрашивают разрешения и повторяют каждые три минуты.

Голос капитана Колованова прозвучал достаточно резко, хотя громкость динамика рации я понизил.

– Говорит Сильвер. Миномёты готовы. Мы развернули в Талдоме шесть 82-миллиметровых «Васильков». Корректировщики огня на позициях, всё готово к стрельбе. Наши танки успешно выведены из города для возможности стрельбы. Вместе с теми, что Грабин прислал, будет пять 100-миллиметровых стволов. Две 152-миллиметровых «Акации» на Полигоне тоже готовы к стрельбе.

– Говорит Грабин. Артиллерийская батарея развёрнута, наши пушки достают до цели прямо из Дубны и Конаково. Ждём команды открыть огонь.

– Огонь пока не открывать! Я хочу сперва поговорить с нашими противниками, – я подошёл к стереотрубе и ещё раз глянул на застывшую вдоль шоссе беспомощную технику и кружащие над дорогой треугольные корабли.

Мне многое хотелось сказать Стрешову, но тут возникала проблема технического характера – я не раз встречал в сообщениях информацию, что треугольные корабли достаточно точно засекают работающие поблизости рации и атакуют эти места. До ближайших охотников было порядка километра. Слишком близко. Я поделился своими опасениями с находящимися поблизости людьми.

– Так для этого тут и проложена телефонная линия! – указал Борода на сидящего рядом с аппаратом связиста. – Можно позвонить на другой аппарат в центре города или у дота, и там кто-нибудь из твоих людей в безопасном месте включит свою рацию и ретранслирует сообщение. Или можно даже подключить мощные динамики, которые мы установили на вышках по периметру Талдома, тогда за пару километров вокруг все услышат. На громкоговорители инопланетяне вообще не реагируют, мы проверяли.

– Хорошо, поступим сразу обоими способами.

Через несколько минут над городом раздался мой громогласный голос:

– Раз, раз. Проверка связи. Полковник Стрешов, когда говорят про шах и мат, подразумевают именно такую ситуацию, а не ту нелепость, которую вы объявили час назад. Передо мной восемь ящиков, в каждом из которых по пятьсот сигнальных ракет. Я буду выстреливать по одной ракете каждые три минуты, и треугольники над вашими головами будут висеть непрерывно. Любой из твоих солдат, кто попытается пошевелиться, завести мотор или выстрелить, моментально погибнет от огня с небес. Если я устану или захочу спать, запускать ракеты будут мои помощники. Имеющихся в ящиках сигнальных ракет хватит на восемь дней. Если же их запас будет заканчиваться, мне с Полигона привезут ещё. Но восемь дней и не требуется. До того момента, когда всё живое будет залито ядом, осталось гораздо меньше. И теперь я хочу поинтересоваться – у всех ли твоих бойцов имеются при себе противогазы и костюмы химзащиты? И напоследок, чтобы вы не скучали все эти дни, наши артиллеристы и миномётчики будут вести стрельбу по вашей неподвижной колонне. Снайперы тоже внесут свою лепту – до ближайшей машины и укрывшихся под ней людей всего триста метров, разве что только слепой не попадёт. Да и многие другие твои бойцы нам тоже хорошо видны. Уже сегодня к вечеру все они будут мертвы.

Рация в ответ зашипела неразборчиво, потом фраза повторилась уже более чётко:

– Принимайте световой сигнал.

Я прилип к окулярам стереотрубы. Долго не мог заметить ничего необычного. Наконец, обнаружил – из-под днища одной из бронемашин прерывисто мигал слабенький с такого расстояния огонёк фонарика. Короткие и длинные сигналы. Явно осмысленное сообщение, скорее всего азбукой Морзе. Эх, понять бы ещё, что полковник хочет сообщить. Я сообщил о непонятном пульсирующем сигнале.

– Давайте я посмотрю, – попросил связист и, подкрутив резкость, произнёс через минуту: – Они передают: «Сообщите ваши условия».

Я снова взял телефонную трубку и произнёс:

– Первое: вы оставляете нам все шесть танков и четыре грузовика вместе с гаубицами. Второе: тот старик из Красноармейска, который объявил награду за мою голову, отменяет это решение. Третье: ты клянешься честью офицера и не пытаться больше преследовать меня и моих спутников. На таких условиях мы позволим вам уйти.

Опять замигал фонарик. На этот раз сообщение оказалось длинным. Паренёк связист просмотрел его разы четыре, прежде чем сумел понять полностью.

– Тот старик уже два месяца как погиб. По поводу двух других условий мне нужно подумать. Я давал тебе десять минут на размышления. Справедливо и мне получить столько же времени.

– Хорошо, думай, – ответил я и присел на холодный железный пол.