Полигон

— Сейчас нет. А час назад, когда ты появился… Я не могла поручиться за твое душевное здоровье.

— Хочу кое о чем тебя попросить. Сейчас я расскажу, что произошло со мной за последние несколько дней… А ты постарайся послушать и воспринять эту историю, как рассказ твоего сына, а не бред твоего сумасшедшего сына. Договорились?

Ее насторожили мои слова; она кивнула, но на всякий случай слегка отодвинулась от стола вместе с табуреткой. Но мне было все равно; если она даст еще одно подтверждение отъезда жены и сына, я переживу любую ее возможную реакцию на мой рассказ.

Стараясь не травмировать маму излишними подробностями виденного мной, опуская некоторые эпизоды и плавно покачивая повествование «на волнах моей памяти», я рассказал все со дня поездки в «Центральный». Умолк и выжидательно посмотрел на нее.

— Ну что, ты до сих пор считаешь, что я в здравом уме?

— Очень странно, Артемочка… Ты как будто ждешь, что я отвечу отрицательно…

— Конечно, жду! — сказал я с нервным смешком. — Услышать такую дикую историю и по меньшей мере не покрутить пальцем у виска…

— Твой ужин совсем остыл, — сказала мама. От ее экзальтации и возбуждения не осталось и следа: передо мной сидел словно другой человек. — Подогреть?

— Да к черту ужин! — Я отхлебнул остывшего кофе. — Что ты думаешь?

— Я? Думаю, что Оля и Димочка уехали в Москву… да нет, мне это абсолютно точно известно, поскольку ты сам посадил их на поезд… И еще я думаю, что тебе нужно искать этого… Харона. Только он знает, что происходит и как можно попытаться изменить страшный ход событий.

— Все это похоже на мистический бред, — сказал я, — или бредовую мистику. В начале двадцать первого века, в небольшом, никому не нужном городке в средней полосе России… Я бы еще понял, если б подобные события происходили в столицах — их там постоянно колбасит… Но у нас… И не локализовать моментально, в течение пяти-шести часов такую страшную катастрофу, допустить гибель стольких людей, пустить на самотек… У меня никак не укладывается в голове. Будто я очнулся после того удара в другой стране.

— А может, так и есть?.. — пробормотала мама. — Что можно предположить? Массовый гипноз, испытание нового психотропного оружия? Завтра мы проснемся и поймем, что кошмар кончился, все живы…

— Только это завтра все не наступает, — с ненавистью сказал я.

— Ничего, сынок. Ничего… Из любой ситуации, самой безнадежной, обязательно есть выход. А часто — не один. В нашем случае это Харон. Кстати, тебе известно, что он за человек?

— До вчерашнего дня я вообще не подозревал о его существовании, хотя летом мы все выходные проводим на озерах.

— Вот еще одна странная нестыковка… А я слышала о нем много раз и, кажется, даже видела… Такой высокий, с благообразной внешностью, с бородкой, похожий на попа… Но Роза Карапетовна…

— Мама, только не сейчас!

— Подожди, послушай. Это важно. Муж Розы погиб. Это случилось довольно давно…

— Я помню. Он утонул. Семь или восемь лет назад.

— Да, но ты не знаешь, где он утонул и при каких обстоятельствах. — Она сделала эффектную паузу. — На Холодных озерах. Тогда еще в помине не было Зоны отдыха, но лодочная станция была. День выдался так себе, солнце почти не появлялось… Роза и Армен делали ремонт в кухне, устали, и Армен уговорил Розу сделать перерыв, прогуляться на озера. Роза не знала, что он захочет искупаться, но отговаривать не стала: июль, день хоть и пасмурный, но теплый, муж с восьми утра возился с потолком и обоями… Он заплыл довольно далеко, на середину Большого озера. То ли свело ногу, то ли сердце прихватило в холодной зоне — а он человек-то уже немолодой! — он стал тонуть.

— И что?

— Харон был в этот момент в лодке и совсем недалеко от Армена. Так говорила Роза. Две минуты — и он бы успел. Но, знаешь, какая странность… Роза стояла на берегу и видела: Харон греб, что есть сил. Но лодка стояла на месте. Харон дал Армену утонуть.

Я чуть не сплюнул от досады.

— Мама! Но ты-то, здравомыслящий человек! Неужели всерьез думаешь…

— Думаю, — упрямо сказала она. — Не верю в мистику, чертей, барабашку, Дракулу и Стивена Кинга. Но здесь — думаю. Харон подплыл, когда все было кончено, нырнул с лодки, вытащил мертвого Армена… Плакал над ним на берегу… Но — Роза не станет врать или приукрашивать…

— Да, — сказал я, — она просто выбрала виновного в гибели мужа. Зачем он, немолодой и уставший, полез в воду, где столько ключей?! Почему больше никто не видел, что лодка Харона стояла на месте?

— Не знаю… Он мог отвести глаза людям, всем — кроме Розы, потому что она очень любила мужа. Такое бывает… Артем, я ни в чем не пытаюсь тебя убедить, но… Будь поосторожней, ладно?

— Вот это самое «будь поосторожней», — сказал я с раздражением, поднимаясь, — можно было сказать без преамбулы. Мне есть, во что переодеться?

— Я приготовила.