Полигон

Темнота отпрянула в углы, бледный лучик озарил камеру, выхватив из темноты искаженное лицо Ронча.

— Слушайте, что это было, землетрясение? — спросил тот.

— Хуже. — Кин отвел фонарик, сообразив, что светит Рончу прямо в глаза. — Это псевдоптероны бомбят поселок.

— Не понял. Что значит — бомбят?

— В самом прямом смысле. Там, наверху, летает тьма-тьмущая псевдоптеронов с какими-то пузырями на брюхе. На глазок тысяч десять особей, если не больше. А в пузырях у них заряд взрывчатки, нечто вроде нитроглицерина, по-моему.

Ронч длинно присвистнул.

— На моих глазах они сбили патрульный вихрелет, — добавил Кин. — Потом целой стаей взорвали лазарет, все патрули на открытой местности разгромили в два счета, от парней даже пуговиц не осталось. Понимаете, это словно живые летающие гранаты, и они атакуют. Отстреливаться не получается, их чертовски много. Если там, наверху, хоть кто-то уцелел, ему крупно повезло.

— Думаете, кроме нас, никого нет в живых?

— Боюсь, что да.

— Веселенькие дела, ничего не скажешь. Наверху раздался сравнительно слабый взрыв, что-то рухнуло, зашелестели струящиеся обломки, потом снова наступила тишина.

— Еще один, будь они трижды прокляты, — пробормотал Кин.

— Знаете, я просто шкурой чуял большую пакость, — сказал Ронч. — Только вот не ожидал, что дойдет до взрывчатки.

— У вас есть какое-то объяснение всему этому бреду?

— А вы до сих пор еще не поняли, что к чему?

— Ну-ну, говорите же.

Ронч сел на койку и откинулся к стене, положив скованные руки на колени.

— Да вы садитесь, — предложил он. — Вон табурет, в ногах правды нет.

— Ничего, я постою. Так что же произошло, по-вашему?

— Вам Харагва наверняка вкручивал насчет грядущей биоинженерной цивилизации?

— Угадали.

— Тут и угадывать нечего, у него всегда за бутылкой только и разговоров было что про нее. А ведь эта цивилизация вот она, у нас под носом.

— Вы имеете в виду ящеров? — догадался Кин.

— Само собой. Они умеют такое, что Харагве и не снилось. Все эти твари, которые на нас бросались, их работа. Вообще-то первые подозрения у меня появились, когда Харагве притащили прыгунчика без иголок, помните? Ну а теперь все сошлось, никакого другого объяснения просто нет.

Кину вспомнились отбивные из ящеров, и он с трудом превозмог подкативший к горлу рвотный спазм.

— Так вы считаете, они обладают разумом?

— Да, чем-то вроде того.

Наступившая мертвая тишина, не нарушаемая ни единым звуком, давила на барабанные перепонки нестерпимой тяжестью.

— Надо посмотреть, что там делается наверху, — предложил Кин. — Кажется, бомбежка закончилась.

— Что ж, пойдем поглядим, — отозвался Ронч, вставая с койки.

Подойдя к выходу из дежурки наверх, Кин увидел, что лестница примерно посередине загорожена косо привалившимися друг к другу вибробетонитовыми плитами стен. Он подошел к завалу, пригнулся и посветил фонариком в треугольный лаз. Путь из подвала наглухо перегородила мешанина обломков помельче, из-под которых на ступеньки выползла густая лужица крови.

— Значит, дежурного придавило, — сказал он себе под нос.

— Что вы сказали? — переспросил топчущийся позади него Ронч.

— Мы тут закупорены, — буркнул Кин. — Похоже, наглухо. Самим отсюда не выбраться.

Он бесцельно пнул ногой плиту и побрел по лестнице вниз. Вернувшись в камеру, Кин уселся на табурет, Ронч устроился на койке, подобрав под себя ноги.

— Элий, слушайте, а чего вы за мной прибежали? — спросил Ронч. — Я вам что, дороже собственной жизни?

— Сам не знаю, — честно признался Кин. — Надо же было сделать хоть что-нибудь. Вообще-то останься я наверху, наверняка был бы уже трупом.

— Оружие вроде при вас?

— Да, конечно. — Кин похлопал по кобуре.

— Долго мы тут без еды и питья не протянем, — задумчиво промолвил Ронч. — И откапывать нас некому.

— Похоже на то, — согласился Кин.

— Знаете, Элий, у меня к вам будет большая просьба.

— Говорите.

— Когда я начну загибаться от жажды, не сочтите за труд прикончить меня из икстера. По крайней мере это не такая мучительная смерть, — сказал Ронч и, не дождавшись ответа, спросил: — Обещаете?

— Думаю, если до этого дойдет, мы бросим жребий, кому стрелять, — после долгого раздумья произнес Кин.

— Ладно, согласен.

Повисло затяжное молчание.

— Снимите с меня наручники, — вдруг попросил Ронч и после короткой паузы добавил: — Если не боитесь.

Без малейшего колебания Кин нашарил в планшете ключик, поднялся с табурета и, отщелкнув никелированные клешни наручников, швырнул их в угол.

— Спасибо, — поблагодарил Ронч, растирая запястья. — Как-то неохота помирать арестантом. А так словно на свободу вышел.

Кин сел на табурет и привалился спиной к холодной стенке, положив фонарик на колени. Ему пришло в голову, что батарейка фонарика рассчитана на двести суток непрерывной работы и он заменил ее перед вылетом на Тангру. Когда они с Рончем умрут, лампочка будет светить еще долго. Грошовая вещица переживет его самого.

Ни с того ни с сего Ронч издал короткий сдавленный смешок.

— Чему это вы смеетесь? — хмуро спросил Кин.

— Да так, ерунда всякая лезет в голову, — сказал Ронч. — Я подумал, ящеры-таки сделали из нас хорошую отбивную.