Полигон

– Князь поспорил, что его дружинник одолеет нашего бойца. Ты бы видел того дружинника, ростом под два метра, здоровенный бугай. Ну, а от нас выступил коротыш Вася Семахин, который с одного удара ноги вырубил детину. Вот так и пришлось князю расстаться со своим кинжалом.

– Ну а я все равно ему свои командирские часы подарил в знак дружбы, – улыбаясь, добавил Дымов.

Чтобы лишних разговоров не было, других подарков он демонстрировать друзьям не стал. Обмыв кинжал, Ушаков в свою очередь рассказал, как проходило собрание родных военнослужащих по приезду Смирнова, как встречали эшелон, какие дела в части.

– Владимир Иванович, – обратился к Дымову Бухин, – а вчера тебя интересная девушка из военторга искала. Спрашивала, где ты. Я ответил, что в Москве, скоро вернется.

– Не знаю, может, какие долги за мной там остались, – сказал вслух полковник, хотя мысли у него были совсем другие:

«Значит, она здесь, значит, искала!»

От этого сообщения поднялось настроение. Ему захотелось прыгать от радости, но он себя сдержал.

Дымов с друзьями просидели допоздна, долго еще рассматривали и обсуждали фотки «древних новгородцев» на сотовом полковника. Когда гости ушли, он стал думать, как найти Елену.

«Конечно, можно было идти к ней прямо домой, – рассуждал он, – но а вдруг там уже другой мужик?» Идти к ней на работу, повода не было. Остановился на Ушкаловой. Она была в курсе их отношений и должна помочь.

4

В субботу 20 июня Дымов встал в 6 часов утра. Зарядка, душ, завтрак – все по расписанию. Время до открытия магазина Ушкаловой шло медленно. Дымов и полежал, и телевизор посмотрел, а стрелки часов как специально не торопились. Наконец, долгожданные 8 часов. Он пошел в гараж и на машине поехал в магазин. Но, как назло, Ушкаловой на месте не оказалось, та с утра зашла в контору. Появилась в магазине только к 9 часам. Увидев Дымова, она обратила внимание, что у того напряженное выражение лица.

Они обнялись как старые друзья.

– Где Елена? Что с ней? – сразу начал с расспросов Дымов.

– Я ей звоню который день – не отвечает. Что-то случилось?

Ушкалова заулыбалась.

– Успокойтесь, Владимир Иванович, все с ней нормально, а сотовый у нее сломался. Она сейчас в Кунгуре у родителей, уехала на выходные. Я рада за вас, – загадочно сказала она. – Вот вам номер домашнего телефона родителей, – и написала его на клочке бумаги. – Извините, мне пора на рабочее место.

Они пожали друг другу руки и разошлись.

Вернувшись домой, Дымов долго ходил по комнате и бросал взгляд на свой сотовый, который лежал на столе. Наконец, решился и набрал заветный номер телефона. Послышалось несколько длинных гудков, и мужской голос пробурчал: «Алло, говорите». Непослушным языком Дымов попросил пригласить Елену к телефону. Ожидание казалось вечным. Наконец, в трубке он услышал голос любимой женщины:

– Да, слушаю.

– Солнце мое, любовь моя, это я! – в радостном возбуждении прокричал он в трубку.

От этих слов у Елены что-то «оборвалось» внутри. Через такое продолжительное время она вдруг снова услышала его голос. К горлу подкатил комок, на глаза навернулись слезы. Наконец, она выдавила из себя:

– Слушаю, слушаю тебя.

– Надо встретиться, возвращайся в Пермь.

– Нет, сам приезжай в Кунгур, нам надо поговорить. Встретимся на привокзалке, у памятника Ленина.

– Ну, хорошо. Сейчас десять, к часу дня буду, – закончил разговор Дымов.

У Елены заколотилось сердце. Она задумчиво, в ступоре сидела на стуле. Голову терзали мысли: «Как он воспримет сообщение о беременности? Что скажет?»

Дымов о таких серьезных делах даже и не догадывался. У него в мыслях было только желание быстрей встретиться со своей «распрекрасной» и объясниться. В ближайшем киоске он купил самый красивый букет и выехал в Кунгур.

Елена взяла себя в руки, посмотрела на родителей, которые при их разговоре стояли напротив и молча смотрели на нее, поднялась и пошла приводить себя в порядок.

Выходной день, лето, пробки из-за машин дачников на выезде из Перми. Дымов к условленному времени опаздывал уже на сорок минут. Подъезжая к вокзалу, он еще издали увидел Елену, которая выглядела, как всегда, неотразимо и была в черном платье в мелкий белый горошек. Она стояла у памятника, нервно теребила в руках женскую сумочку и пристально всматривалась в проезжавшие машины. Дымов до того засмотрелся на нее, что как на грех непроизвольно проехал на красный свет светофора перед пешеходной зеброй. И тут вдруг, откуда ни возьмись, появился ГАИшник и жезлом показал ему остановиться. Отпираться за совершенное нарушение Дымов не стал и нетерпеливо ждал, когда на него будет составлен протокол. Когда, наконец, вся процедура была закончена, поставил машину на ближайшую автостоянку и поспешил к Елене.

Та, уже вся на нервах, прохаживалась у памятника, не зная, что и подумать.

Дымов чуть ли не бегом с букетом в руке подскочил к ней, схватил в охапку, приподнял на руках и стал кружить. Оба были рады встрече. Елена сияла от счастья и смущенно оглядывалась по сторонам.

– Вова! Отпусти, задушишь, на нас ведь смотрят, – говорила ему.