Полигон (СИ)

— Бен, а тебе не кажется, что все это очень странно, а? Уже третий раз, начиная с августа, ты сталкиваешься с этим человеком… А теперь еще и видение…

— Кажется, Светик, кажется, — задумчиво протянул парень. — И я сам хотел бы в этом разобраться…

За разговором время прошло незаметно; автобус дополз до микрорайона, где жила Светка. Бен проводил девушку до дверей квартиры, а сам поспешил обратно на остановку.

Опять разочарованный вздох, которого не мог услышать Бен.

Мальчишка пошел-таки домой… Он не бросился на поиски Романа прямо сейчас… Плохо то, что прямо приказать ему, навязать свою волю — невозможно. Просто физически невозможно, все равно как внести изменения в закрытый для записи файл. С файлом-то и то проще — можно подобрать пароль, а к сознанию мальчишки пароля не подберешь. Уж таким его создала природа. Выход один — подталкивать его в нужном направлении, исподволь подкидывать информацию, которая должна привести его к верному решению. Как все-таки сложно это оказалось… И парень еще слабоват, несмотря на потенциал; он не смог воспринять и правильно истолковать все детали… А ведь дело плохо. Роман еще нужен, он еще не выполнил свою задачу, он не должен умереть в этот вечер, иначе все намного больше осложнится. Надо помочь ему другим способом…

И случайный человек за рулем собственной машины вдруг сделал то, чего он бы никогда не сделал по своей воле, в здравом уме и трезвой памяти. И при том он совершенно не удивился этим пришедшим в голову нелепым мыслям — ну, сделал, ну и что? С чего вдруг он решил так поступить? А почему бы и нет, в конце концов? Сначала он, повинуясь естественной потребности, остановил свою потрепанную «лошадку» как раз возле нужного гаражного массива. Потом зашел вглубь — справить нужду. Потом заметил лежащего на снегу человека. Потом, вопреки всякому здравому смыслу, не стал звонить в «скорую», а перетащил найденного в свою машину и повез в ближайшую больницу сам…

Бен всю ночь крутился в постели, как курица на гриле. Ему снилась больница — приемный покой, гулкий кафельный пол, каталки вдоль стен, и гнетущий, почти физически давящий на плечи страх. Во сне Бен шел по коридору, вглядывался в незнакомые лица, и понимал, что он никак не может найти кого надо… А на стенах, рядом с дверями, висели таблички — но почему-то не с номерами кабинетов, а с одной и той же надписью — «Медсанчасть Љ 3». Крупные черные буквы на прямоугольниках светло-серого пластика. Бен натыкался взглядом на эту табличку уже раз четвертый…

В начале седьмого, в самое зябкое и беспробудное время, зудящая тревога все-таки подняла его с постели. Бен сел и завернулся в одеяло.

Ну, и что? Сон был вещим? Искать Романа следует в третьей медсанчасти?

Название знакомое… Где-то что-то связанное с ним он уже слышал… А-а! Вспомнил! Бабушка! Его ныне покойную бабушку лет семь назад прямо на улице свалил приступ, и «Скорая» забрала ее именно в эту самую 3-ю медсанчасть! Об этой больнице в городе ходили самые дурные слухи, она считалась самой дрянной и захудалой (и небезосновательно, надо сказать). Старушка тогда, еле-еле оклемавшись от приступа, ринулась звонить сыну, то есть отцу Бена, и с рыданиями на весь коридор требовала, чтоб ее немедленно забрали отсюда и устроили в нормальную больницу, а иначе грозилась сбежать домой самостоятельно и прямо в чем есть. Ну, если Ромка попал именно в «тройку», то он конкретно попал…

Стоп! Бена вдруг озарила очень простая мысль. Чрезвычайно простая, даже странно, что она не пришла ему в голову раньше — ведь таким способом любой человек начал бы искать знакомого, предположительно попавшего в больницу.

Бен набрал номер «скорой».

— Здравствуйте! Нет, у меня не вызов. Подскажите, пожалуйста, в какую больницу «Скорая» доставляла пострадавших вчера ночью? Родственник пропал, ищем! В Первую городскую? Ага, спасибо!

Итак, прошлой ночью на «Скорой» дежурила Первая городская больница. Но тогда почему во сне он видел третью медсанчасть?

«Позвонить бы в дежурную и спросить — это проще всего, но я же не знаю ромкиной фамилии!»

А пытаться «на пальцах» что-то объяснять в трубку, которую в любой момент могут бросить — гнилое занятие. Надо ехать…

И куда же сначала? Пусть опять решение принимает случай. И Бен полез в кошелек за монеткой. «Если «орел» — то еду в Городскую, если «решка» — в «тройку.» Подброшенная монета закрутилась в воздухе и бесшумно упала на ковер. Решка. Опять «тройка»… Ладно. Судьба решила.

«Транспорт уже ходит, — думал Бен, торопливо глотая горячий чай. — Наверно, к восьми уже доберусь.»