Полигон (СИ)

— Я теперь понимаю вас, Олег. Вашу боль. Ваши опасения. Ваш характер, — сказал подполковник, взглянув на Яркова. — Я правда ничего не знал о полигоне. Я работаю не в поле — кабинетный офицер. Свое боевое уже когда-то отпахал. И моя группа, в моем подчинении, мой отдел не имеет отношения к этому гарнизонному полигону. У нас в вооруженных силах, министерстве разные компетенции, тоже порой невозможно знать всё обо всем и контролировать шаги коллег и сослуживцев других управлений. Поэтому для меня совершеннейшее открытие то, что я услышал от вас.

— Очень надеюсь, что был вам полезен. И что-то из мною сказанного поможет вам в решении того, что хотите разгадать. — Ярков попытался улыбнуться, но вышло не очень: давили далеко невеселые переживания, вновь всплывшие в памяти.

— Спасибо вам. Вы интересный человек. И смелый.

Подполковник протянул журналисту раскрытую ладонь. Тот ответил крепким рукопожатием небольшой ладони.

— Не за что.

— Кстати, как выглядел тот офицер, который приходил в редакцию?

— Крупный. Крепкий. Голова большая. Лицо — типичный служака. Щетина небольшая, светлая. Волосы короткие. Взгляд очень серьезный. Никаких, думаю, отличительных признаков, особенностей внешности. Может, я не заметил, не отразил, может, и нет их. Обычный мужик в общем-то. Такие в русских боевиках главные герои.

Нет, по виду это был не Аверченко. Кто-то другой. Да и описание какое-то сильно уж размытое. Из той же следственной группы? Или только представился следователем, а на самом деле был из другой конторы, которой тоже невыгодна публикация опасного материала?

Чем шире область знания, тем, как говорится, шире и область незнания. Сейчас узнана тайна полигона — но открылся новый вопрос: кто такой этот офицер, избивший Яркова? Какое непосредственное отношение он имеет к полигону? Необходимо на него выйти. Новое звено в цепочке запутанного. Пазл за пазлом. Кусочек за кусочком. Сезонов надеялся восстановить полную картину происшествия. Какая бы невероятная и ужасающая она ни была.

Днями ранее

В шестом часу утра Костромское шоссе отчего-то низко загружено. Приземлялись в аэропорту самолеты, и пассажиры должны ехать по домам в города; из Ярославля в Кострому и в обратном направлении должны выдвигаться ранние водители, живущие в одном городе и работающие в другом, да и межрегиональную логистику в конце концов никто не отменял — грузовозы-дальнобойщики денно и нощно обязаны поставлять товары заказчикам, преодолевая сотни километров между пунктами, как в математических школьных задачках, когда из ‘А’ в ‘Б’ выехал автомобиль. А сегодня, или это только Ковалеву показалось, мир будто решил отдохнуть и никуда не торопиться, выбрав один из мартовских дней Днем, Когда Можно Не Спешить: трасса будто одинока, ни одного автомобиля, кроме, кажется, его, полковника.

Снег еще плохо стаивал у начала лесной полосы, тянущейся вдоль шоссе на многие километры по обе стороны. Дорога расчищалась снегоуборочной техникой: прямо перед Ковалевым ехал один такой погрузчик с ковшом и толкал снег на обочину. Не то чтобы он мешал полковнику, но тому не терпелось прибыть на место раньше человека, которого он хотел бы удивить своим появлением, и потому думал, как бы быстрее доехать и незаметно припарковаться. Офицерская синяя «тойота» обогнула погрузчик и, преодолев еще три сотни метров, свернула в сторону недалеко у подъездной дороги вглубь разреженной лесополосы.

На новогодних праздниках Ковалеву позвонил для поздравлений старый и добрый приятель из Петербурга, с которым они прошли обучение на военной кафедре и впоследствии, когда служба и офицерская жизнь разбросала их по разным точкам центральной России, не потеряли связь друг с другом.

— Ковалев, здоро́во!

— Привет-привет, Сереж! С праздником тебя, что ли, с Новым годом, с новым всем!

— И тебе, и тебе всех благ, всему твоему семейству! Как жизнь молодая?

— Ну как и у тебя!

— Ой, я на твоем фоне вообще рухлядь, а ты как многократный золотой олимпиец по всем спортивным фронтам!

— Да уж ладно! Лучше скажи, как отдыхаешь? Как супруга, сын как служит?

— А вот звоню-то я тебе не только, чтоб поздравить, но и сообщить кое-какую новость! Андрея повысили в должности, я так понял, потому что приказ составлен: он скоро к тебе, в одну из частей, переберется!

— Да ладно! Вот это ничего себе! Прямо что ли под мое начало?