Полигон (СИ)

Это существенно затрудняет возможность поиска. Что если отложить выяснение правды о полигоне, временно прекратить поиск, действительно уехать в Москву? Когда всё успокоится, вернуться и продолжить. Но что если за время моего отсутствия разработаются новые несусветные планы, касающиеся внеземных чудовищ? Устранится мне уже известное, мною обнаруженное? Нет, не хотел бы я всё-таки покидать Ярославль. Но и оставаться тоже стало опасно. И как сейчас, какими путями мне покинуть — если я это сделаю — город? Я ведь с сегодняшнего дня возглавляю список «главных злодеев, ведущих игру против гарнизона»! Поставят дежурных на вокзалах, на выездах к междугородним трассам, которые будут сканировать людей и среди них искать меня. Не знаю, на что способны местные командиры и что может прийти им в голову, но в настоящей ситуации, в условиях крайней нестандартности вполне могут предпринять нечто подобное: и чтобы регулировать и ограничивать поток людей, и чтобы не пропустить меня— главное искомое лицо Ярославля. Мой случай ярко показывает, как плохо быть знаменитым!

Сезонов сидел в машине, припаркованной перед торговым центром, смотрел на общественный транспорт с горожанами и тяжело размышлял, что ему предпринять. Потянулся за мобильным телефоном, включил сеть передачи данных и проверил архив входящих звонков. Едва он нажал на журнал вызовов, как телефон завибрировал, высветился номер знакомого абонента — Багров. Ответить? Сбросить? Игнорировать? Рискнуть. Он и так уже в зоне риска, куда уж страшнее и опаснее может быть…

— Слушаю.

— Вы знаете о принятых мерах? — без приветствий холодным тоном произнес Багров. Голос взволнованный, быстрый, словно капитан хотел успеть выговорить нечто важное, иначе будет поздно.

— Да. Видел в Интернете.

— Уезжайте из города. Я вас предупреждал.

— Не могу.

— Нет, можете! Это всё ваше острое желание добиться правды! Оно сыграет — уже сыграло с вами — нехорошую шутку.

— Вы сами-то знаете, подозреваете, отчего такие меры?

— Звери разбушевались.

— Что?

Но Багров не ответил: послышались гудки. Сезонов повторно набрал номер, но в этот раз капитан намеренно не отвечал. Сбросив вызов и набрав Багрова еще раз, записанный голос сообщил, что номер вне доступа.

Что за черт! Звери? Разбушевались? В каком смысле? Неужели так сильно, что могут вырваться за пределы полигона, разодрав на кусочки всех военнослужащих спецчасти? Что их так разозлило, что тому причиной? И насколько яростны эти твари в своей неконтролируемой злобе? Вся эта затея, все вводимые меры — профилактика, перестраховка на случай, что существа… могут сбежать в город?

Сезонов похолодел.

Вот и съездил в Ярославль, называется. Приехал хоронить друга — а столкнулся с обманом, тайнами и внеземным разумом. Ничего себе поездочка!

Подполковник смотрел на прохожих. Много ли из них уже видели новость? Как отнеслись? Действительно ли будут соблюдать меры? Придется, раз выпустят полицию, военных и МЧС.

По дороге промчалась темно-оливковая «газель» военно-следственного отдела. Провожая ее задумчивым взглядом, Сезонов вновь потянулся к мобильнику, набрал нужный контакт и, ожидая ответа, приложил телефон к уху.

— Алло, слушаю!

— Юра, здравствуй.

— Да, товарищ Командор, приветствую!

— Ты сегодня не выходной, не в отпуске?

— Нет, служба обычная. А что?

— Ты мне срочно нужен. Дело безотлагательное. Важное.

— Насколько?

— Об этом никто не должен узнать там, у нас. Пока что. Только ты и я, между нами.

— Лааадно. Как срочно?

— Прямо сейчас. Позже еще наберу, объясню вкратце.

— Куда подъехать?

— В Ярославль.