Полигон (СИ)

Голоса смешались: в один момент Багров и Аверченко крикнули друг другу, как он, Сезонов, забрался наверх, а охранник – им оказался налысо бритый среднего возраста невзрачный мужичок – призвал спуститься вниз и всем незаконно находящимся в манеже в сей поздний час, что называется, сдаться.

Подполковнику удалось прорваться: выход был открыт, охранник плутал где-то в лабиринтах, возвращаясь к дверям, и Сезонов, спрыгнув с перегородки, выбежал из манежа, не оглядываясь бросился к выходу на улицу. Через пару мгновений за спиной, еще на игровом поле, прозвучал окрик охранника: «А-ну, стоять!» – и в воздухе прозвучали два выстрела. Подполковник ужаснулся, но тут же успокоил себя: не стал бы ночной смотритель целиться в людей, Аверченко и Багрова; это предупредительные выстрелы, которые, впрочем, возымели действие: оглянувшись уже будучи на ночной улице, перебегая дорогу между ангарами, Сезонов не увидел преследовавших его офицеров. Сейчас те некоторое время – скорее всего, не больше минуты, может даже ее половины – окажутся задержаны охранником и будут объяснять, кто они такие, поэтому есть драгоценные секунды, чтобы завести «ниву» и уехать, пока Багров с Аверченко не засекли, в какой стороне скрылась машина.

Мотор не успел остыть. Автомобиль завелся быстро и резво. Сезонов не включил фары, вдавил на газ и выехал из промзоны, некоторое время петляя возле нее, путая след офицерам, если они успели за ним отправиться и предугадать направление движения. Оказавшись на проезжей части между домов частного сектора, подполковник уже тут включил фары и, согласуясь с карманной бумажной картой города, вилял переулками и улочками подальше от крупных дорог, выезжая по направлению к северу, к знакомому гаражному кооперативу.

На «хвосте» никто не сидел. Часовая стрелка приближалась к двенадцати. Телефон Сезонова завибрировал. Он похолодел, увидев на экране входящий вызов от Багрова. С минуту мобильник зудел, а когда вызов сбросили, подполковник отключил сеть передачи данных. Не хватало еще, чтобы предприимчивые и озлобленные офицеры отследили его по сотовой связи. Его в кольцо – а он его разомкнет. Его останавливают – а он продолжает действовать. Это боевая закалка, это армейское воспитание. Это его жизнь.

Итак, подытожим. Что мы имеем на сегодняшний час.

Главная охрана полигона – Багров, старший следователь в деле о смерти Ковалева, высшее ярославское военное следствие знают о моих намерениях придать в Москве огласке дело о гибели полковника, чтобы обнаружить для столицы нахождение здесь невероятных внеземных существ. Все они реально опасаются за замещаемые ими самими места. Следователь то ли верит, то ли что, сам не пойму, что я могу скомпрометировать и дискредитировать местный гарнизон – об этом он, естественно, доложит своему командиру, и ему поверят, потому что обо мне здесь не знают никто и ничего. Ну кроме Багрова и Аверченко, а последний-то может перевернуть информацию обо мне в нужное для него русло. Он правда считает, что я на самом деле собираю данные о полигоне, чтобы передать их иностранным агентам? Что я государственный изменник? Вот это я попаааал, конечно. Держись, Валера. Необходимо сохранять стойкость духа и веру в победу до конца. Кроме меня никто не сможет разобраться с этим делом, докопаться до истины. И я разберусь, чего бы мне это ни стоило.

День 6

- Егор Семёныч, это Сезонов.

- Да, Валер, слушаю.

- Тут… такое дело…

- Такое, что ты еще в Ярославле побудешь и в Москву не вернешься?

- В общем-то да.

- Смотри, Валер. Долго прикрывать тебя не получится. День, другой, ну, от силы три– и тебя вернут насильно.

- Меня уже кто-то искал?

- Да, был один, из учебного центра.

- А зачем?

- Подпись твоя была нужна на бумажке одной, для майора Чиркова.

- Ааа.

- Ну я поставил от себя, разрешили, приняли.

- Спасибо, товарищ генерал.

- Видно, у тебя с делами там не всё в порядке.

- Всё сложнее и запутаннее, чем я думал.

- А никто не может от тебя перенять задание? За тебя выполнить?