Полигон смерти

Это был низенький толстун с испуганным и злым лицом, неопрятной всколоченной шевелюрой, контрастно оттенявшей солидную плешь, и непроходимо застрявшим во взгляде отвращением — к работе, к людям, ниспосланным этой работой, и, может быть, даже к самой жизни. Он был очень похож на железнодорожника Ванюкина из фильма «Свой среди чужих, чужой среди своих» в блистательном исполнении Калягина, а когда при встрече здоровался с нами за руку, его короткое и невнятное «с приездом» по интонации больше соответствовало среднему арифметическому между «пошли в ж…» и «чтоб вы сдохли».

В общем, он был нам не рад и даже не пытался скрывать это.

Неплохое начало. С этим человеком нам работать как минимум несколько дней.

В VIP-секторе стоянки, рядом с тремя сверкающими внедорожниками класса люкс была припаркована чёрная «Волга» (ГАЗ-24-10), обшарпанная, древняя и неприглядная, как история карательных органов. У меня сразу возникла мысль, что это такая бесхитростная постановка в формате «блеснуть перед столичными гостями чистотой и непорочностью». Смотрите, гости дорогие, на какой развалине мы катаемся, и делайте выводы: тут все правильные и честные, мзду не берем, про коррупцию знаем только из методических разработок, вкалываем исключительно за зарплату.

Возле «Волги» неспешно прогуливался мужчина лет тридцати, в драповом пальто и изрядно траченном пыжиковом треухе. Завидев нас, он трусцой припустил через дорогу и скрылся в расположенном справа от аэровокзала мини-маркете.

— Что за… — насторожился Ольшанский.

— Это наш, — успокоил Гордеев, открывая багажник. — Всё по графику.

Побросав сумки в багажник, мы хотели было сесть в салон, но Гордеев неожиданно спросил:

— Нормальные ездуны есть?

Спросил требовательно, напористо: подразумевалось, очевидно, что если таковых ездунов среди нас не окажется, то мы с ходу завалили какой-то тайный тест на профпригодность.

— Насколько нормальные? — уточнил доктор.

— На «полицейский разворот». По зимнику.

— Думаете, до этого дойдёт? — удивился Ольшанский.

— Обязательно дойдёт, — обнадёжил Гордеев. — Чего спросил: в общем-то, я и сам могу, но… на сухом асфальте. А там будет каток с буграми.

— Сделаем. — Доктор оживленно потер ладони и без приглашения полез за руль. — Движок форсированный?

— Обязательно, — кивнул Гордеев, занимая место рядом с водителем и непринуждённо переходя на «ты». — Уверен, что сделаешь «полицейский разворот» на «зимнике»? Если за обочину вылетим, там сугробы по горло, без эвакуатора не вылезем.

— Сделаем, — уверенно заявил доктор, поворачивая ключ в замке зажигания. — Только предупреди заранее, чтоб в маневр без рывков войти.

* * *

Двигатель «Волги» тянул оборотисто и солидно, словно под капотом сидел приличный дизель, мы быстро разогнались и помчались к городу (аэропорт здесь расположен на выносе, километрах в пятнадцати от городской окраины).

Не успело здание аэровокзала скрыться в слабенькой снеговой завесе, Гордееву кто-то позвонил. Выслушав абонента, чекист с мрачным удовлетворением пробурчал «да кто бы сомневался!» и, посмотрев поочередно в верхнее и боковое зеркала, задал вопрос в пространство:

— Ну что, гости дорогие… «хвост» видим?

Доктор вопрос проигнорировал, Ольшанский делано зевнул, а я с умным видом уставился в зеркало. На магистрали было довольно оживлённое движение, в такой обстановке вот так с ходу вычислить «хвост» непросто даже опытному оперативнику. Однако каких-либо явных признаков «несанкционированного сопровождения» я не обнаружил (например, попыток подстроиться под скоростной режим «объекта», или видимого невооруженным глазом телеметрического оборудования), поэтому добросовестно ответил:

— Нет, не видим.

— А он есть! — уверенно заявил Гордеев.

Ольшанский протер перчатками запотевшее заднее стекло, бегло оценил дорожную обстановку и сообщил:

— Вон тот светлый седан: восемьдесят метров, второй ряд.

— Точно. — В тоне Гордеева негромко звякнула уважительная нотка, и он с интересом посмотрел в зеркало на Ольшанского. — Как определил?

— А что, есть другие варианты? — Ольшанский пожал плечами. — Это единственный кандидат.

Такой ответ Гордеева вполне удовлетворил, а меня — нет. На мой взгляд, за нами катят десятка полтора таких кандидатов, и любой может с равным успехом претендовать на роль соглядатая. Однако в присутствии постороннего я этот вопрос озвучивать не стал, просто сделал себе зарубку на память: на досуге попытать Петровича насчёт методики определения «хвостов» в сложной дорожной обстановке.

А вот по поводу самой ситуации не удержался. Согласитесь, вопрос вполне животрепещущий и актуальный:

— Виктор Иванович, а это, вообще, нормально, что за вами «хвост»?

— Ты хотел сказать «за нами»? — уточнил Гордеев.

— Нет, именно «за вами». За нами-то — ладно, мы приезжие, интересные, непонятные… А вот вы — замначальника УФСБ. И за вами «хвост»? На вашей же «земле»?! Как по мне, так это вообще верх наглости.