Полигон

Мне никогда не приходило в голову раскапывать могилки на кладбище или основательно проштудировать учебник анатомии, поэтому я слабо представляю, как должны выглядеть человеческие кости. Эти выглядят пожелтевшими, источенными временем и слишком громоздкими для человеческого скелета.

Лешка направил белый луч фонарика на свою добычу и постучал по ней ногтем:

– Смотри! Похоже, на ней циферки… – Действительно, если приглядеться, на гладкой поверхности можно рассмотреть семь цифр, записанных в ряд.

– Телефон? – предположил Алекс.

– Чей? Этой гориллы? – Девчонки захихикали, а Лешка перевел луч на камушек, один из тех, которые мы обнаружили в галерее.

– Смотри, здесь тоже есть номер… – На блестящем боку виднелся пожелтевший квадратик бумаги с цифрами.

Лысый послюнявил указательный палец на здоровой руке и провел им по бумажке – циферки расплылись. Он прикрыл глаза, изображая восторг:

– Мм… Как я люблю антикварную рухлядь! Из тех времен, когда не было влагостойких чернил. Ладно, возьмем с собой пару штук, спросим при случае в Сети. Вдруг кто знает?

– Да ладно! В твоей Сети сплошные неадекваты, а Лешке тащить лишний груз.

– Зато они экспертное сообщество – знают толк во всяких странных штуках.

– Считай, уговорил…

Мы собрали вещи в рюкзаки и выглянули наружу. Остров дохнул на нас холодом и пустотой, пора было выползать из подземного убежища. Поочередно – щуря глаза и поеживаясь – мы выбирались на снег. Откопали снегоходы и берегом двинулись к Центру Управления Полигоном, обсуждая, как ловчее просочиться туда под видом охранников, пока не переругались почти до драки.

Одна рука у Алекса практически не действует. Мы ее перевязали по новой, как могли, укол обезболивающего позволяет ему не стонать при каждом неловком движении, не больше. Сколько охраны и вообще народу внутри Центра Управления – неизвестно. Я сомневаюсь, что им под силу справиться с такой толпой тремя руками, поэтому решила идти вместе с ними. Но Дан считал, что я все испорчу – голос у меня слишком звонкий и девичий. Обещаю, что буду молчать как рыба! Но оказывается, я еще и слишком тонкая, не похожа на охранника даже издалека, весь маскарад пойдет насмарку из-за меня.

Соглашаться с таким ущербным подходом я не собиралась, сбросила с плеча рюкзак, чтобы делом доказать свое право участвовать в вылазке, но Никита перехватил мою сжатую в кулак ладонь:

– Анна права, вы вдвоем не справитесь. Я пойду с вами.

– Точно! Ник сойдет за охранника, если поглубже надвинет на лицо капюшон, будет молчать и держаться спокойно, не бежать – что бы ни случилось!

Возразить мне было нечего. Пришлось временно отступить, скрестить в кармане пальцы на удачу и надеяться, что часть охранников и техников покинули ЦУП и продолжают возиться с упавшей антенной в другой стороне Острова.

16

Намерение незаметно подобраться к ЦУПу по берегу выглядело безоблачным и имело всего один дефект. Мы настолько сжились с ролью «выбывших», людей, которых вычеркнули из списка живых и забыли об их существовании, что перестали принимать в расчет других уцелевших игроков.

Сам Остров решил позаботиться о нас, как будто был готов играть на нашей стороне, и подал нам знак о близкой опасности. Мы наткнулись на оторванную кисть руки. Она лежала на белоснежном снегу – бескровная, голубоватая от холода. Ногти выкрашены алым лаком. Согнутый девичий палец застрял в вырванном кольце гранаты.

Кем могла быть эта девушка? В каком секторе ее дом и кто будет горевать о ней? Бедная! Не до-бросила гранату… – У меня во рту стало горько от тревожных предчувствий. Даже в эту минуту я подумала, скольких из них уже нет, а совсем не о том, сколько живых и здоровых осталось на Полигоне.

Еще несколько шагов вперед, и снегоход, который катил впереди, едва не налетел на колючую проволоку, растянутую между высоких стальных шестов наподобие забора. Мы отпрянули под снежный карниз и стали сверяться с картой – если я правильно запомнила, где находится этот мрачный бетонный прямоугольник, нам до него еще несколько километров. С чего вдруг его отгородили забором на таком расстоянии?

Можно подумать, что этот ровный участок снега используют как летное поле, но я собственными глазами видела, что вертолеты приземляются прямиком на крышу бункера. И чтобы разрешить эту загадку, я хотела сразу же нырнуть между рядов колючей проволоки, но Дан властно удержал меня за куртку:

– Не лезь туда!

– С чего вдруг? – Резко отрываю его руку от ткани. Меня жутко злят любые ограничения: кто такой Дан, чтобы мне указывать? Лучше бы сидел в тюрьме, резался в картишки и травил байки про людоедов. А у меня хватит сил, чтобы о себе позаботиться. Кричу ему: – Кто мне может запретить туда влезть? Ты не психолог из воспитательного центра, тем более не мать, чтобы мне запрещать…

– Никто тебе не запрещает. Твое дело – хочешь, лезь прямо на мины!

– Откуда ты взял, что там мины?

– Ты подсказала!

– Когда, интересно?

– Сказала, что периметр тренировочного центра заминирован.

– Но мы уже на Полигоне! Здесь по периметру лед и вода!