Полигоны смерти? Сделано в СССР

Но, может быть, Воропаев был озабочен лишь так называемыми узковедомственными интересами? Может быть, ему просто-напросто хотелось обеспечить гигантские финансовые вливания в Минводхоз, раздуть до неимоверности его потенциал? Может быть, его мало беспокоило реальное положение дел в Южном Казахстане и Средней Азии, где расхищались водные ресурсы? Или даже такая расточительность местных властей была ему и его коллегам выгодна, ибо делала необходимым строительство канала Сибирь — Приаралье? А разве в правительстве СССР не могли найтись покровители проекта, обуянные гигантоманией строек коммунизма?

На эти вопросы вполне обоснован отрицательный ответ. В 1973 году Воропаев опубликовал в научном журнале «Водные ресурсы» статью «Резервы ирригации и проблемы их использования». На примере ирригационных систем Южного Казахстана он показал, как можно и нужно бережно и с наибольшим эффектом использовать местные ресурсы воды.

Мог он в последующие годы, защищая проект канала, исходить из ведомственных интересов? Такое не исключено. В подобных случаях сталкиваются противоречивые интересы разных организаций. Скажем, военное ведомство будет доказывать, что необходимо увеличить расходы на оборону, представители атомной энергетики — на свою отрасль. То же относится к угольщикам, нефтяникам, машиностроителям и т. д. Неудивительно, что Воропаев стоял на защите интересов своего ведомства, а не, скажем, автомобильной промышленности.

Ну а как же быть с экологической целесообразностью?

С такой точки зрения позиция сторонников канала была, пожалуй, предпочтительней, чем позиция едва ли не всех прочих ведомств. Хотя, безусловно, строительство этого сооружения имело смысл только с одновременным наведением порядка в потреблении воды там, где возник ее острый дефицит.

Глазами гидрогеолога

При слове «пустыня» в нашем воображении возникает образ иссушенной земли, бесплодной и безжизненной, покрытой желтыми волнами барханов. Есть ли смысл доставлять сюда воду, пытаясь превратить ее в цветущий сад? Не сама ли многомудрая природа распорядилась так, что здесь предопределено быть именно так, а не иначе. Надо ли с огромными трудностями и риском поражения идти наперекор естественному порядку вещей?

Вообще-то надо иметь в виду: пустыни бывают разными, не говоря уже о существовании полупустынь. Да и о происхождении подобных территорий имеется немало гипотез. Немало специалистов полагает, что их запустению способствовала деятельность человека за века и тысячелетия.

В 1972 году я работал главным гидрогеологом Аральской гидрогеологической партии. Мы исследовали природные условия по трассе проектируемого великого канала, о котором тогда много и восторженно писали журналисты, писатели, ученые — в полном соответствии с указаниями партии и правительства. Это единомыслие отчасти вдохновляло, а отчасти настораживало.

Пустыня поразила меня своими парадоксами. Уже при рекогносцировочных полетах выяснилось, что среди застывших волн барханов там и сям поблескивают озерца. Откуда они здесь?

Ответы дали наземные маршруты. Оказалось, что вода хлещет из многочисленных скважин — разведочных или эксплуатационных. Их пробурили главным образом для нужд животноводства. Просверлить в земле дырку — дело нехитрое, а плотно ее зацементировать, чтобы напорные воды не вырывались наружу, — хлопотно. Вот и расточается драгоценная подземная вода впустую, испаряясь на ветру и солнце. На поверхности образуются мертвенно-белые налеты солей, подземные горизонты истощаются, Аральское море из года в год недополучает огромные массы воды. Странно, что об этой причине его обмеления забывают.

…Однажды в наш лагерь (в поселке среди пустыни) пришли двое рабочих из совхоза и предложили поехать за рыбой.

— Где тут рыба? До Сырдарьи далеко, — усомнился я.

— Да тут рядом. Дай на часок машину, отправь своих, пару мешков прихватите, только всего и делов.

Действительно, наши рыбаки вернулись с двумя мешками живой рыбы. Что за чудеса!

Оказывается, невдалеке расположены рисовые поля, которые заливают весной из реки по канавам. Осенью оставшуюся воду спускают в реку, а в лужах остается много рыбы. Надо ее руками доставать из ила — вот и все.

…Во время дальнего автомобильного маршрута в Кызылкумах мне удалось поразить коллег. После первых часов пути я стал предсказывать, где и примерно через сколько километров следует ожидать очередной колодец. На карте эти объекты не были обозначены, но мои прогнозы каждый раз оправдывались. Недоумевающим спутникам сказал, что обладаю особыми способностями экстрасенса: чую выходы подземных вод за несколько километров, как положено настоящему гидрогеологу.

Разгадка была проста. В районе колодцев всегда желтели на солнце барханы, тогда как повсюду на песчаных холмах имелась растительность: верблюжья колючка, саксаул, еще какие-то сухолюбы. А вокруг колодцев, где устраивали стоянки скотоводы, растительность была уничтожена, скудные пустынные почвы выветрились и обнажились пески. Вот по этим проплешинам среди сероватого фона легко было узнавать положение колодцев.