Полигоны смерти? Сделано в СССР

Прежде мне казалось, что в этой сухой степной опустыненной части Крыма выживают сравнительно немногие представители роскошной растительности Южного берега с его уникальными климатическими условиями. На марьинских подворьях, привычных для меня, встретишь вишню, абрикос, яблоню, грушу, тутовник, черешню, персик, виноград, грядки небогатых огородных культур. Короче, скромный садик и огород, да еще цветы под окнами.

А тут даже то, что издали казалось зарослями, едва ли не буйным бурьяном, оказывается — можжевельники нескольких видов, шиповник, а между ними фундук, грецкий орех, кипарисы, кедр, пихта, акации, а в числе их красавица альбиция ленкоранская, сосны трех видов, дубы пирамидальный и каштанолистный, две березки, липа, секвойя и метасеквойя (правда, не слишком процветающие)… В саду, кроме многих сортов винограда, — гранат, хурма, инжир и его близкая родственница кудрания трехконечная, даже реликтовый древний гингко…

Мне не удалось бы определить и малой доли тех 150 видов растений, которые выращены в местном ботаническом раю Борисом Тимофеевичем Матюшенко, если бы не его помощь. Проведя меня по своим владениям и познакомив с некоторыми своими питомцами (один из недавних новоселов: сахарный тростник), он сообщил, между прочим, что его основная агрономическая специальность — рисовод.

Интересно, что рисовод вовсе не ест риса!

Это признание меня удивило (хотя, впрочем, мне доводилось встречать работников колбасного цеха, не употреблявших колбасу). Оказывается, Борис Тимофеевич, зная, на каких химических добавках выращивается рис, считает такую продукцию опасной для здоровья.

— Обратите внимание, — говорил он, — повышение урожайности риса достигается, как нам настойчиво толкуют, за счет применения пестицидов. Тогда позвольте вопрос: кому и зачем нужно потреблять такую продукцию с риском для здоровья? Не определяем ли мы себе, таким образом, участь мамонтов и динозавров? Цель производства, как считается, удовлетворение потребностей человека. Но если так, тогда позиция ядохимизаторов античеловечна, в корне неверна и вредна!

Мне припомнились особые рисовые чеки, виденные мной лет 20 назад на берегу Сырдарьи, в Казахстане. Дородный аксакал, дважды Герой Социалистического Труда, с законной гордостью сообщил, что здесь не применяется никакой химии. Весь урожай отправляется большим людям в Алма-Ату и Москву. О «маленьких людях», то есть о детях, речь не зашла.

Выходило, что правители стали жить подпольщиками в собственной стране, имея и особые поля, и особых героев, прислуживающих начальству. Но в таком случае могут отравляться воды, воздух и почва, будет и загрязненная пища «для народа» — и материальная, и духовная. Следовало бы четко выявить и категорически запретить «особые угодья» для власть имущих, так же как источники зараженной воды и пищи для всех остальных граждан.

…Так-то оно так, да все-таки что же делать, если технология массового производства ряда сельхозпродуктов предусматривает применение химикатов, нередко даже ядовитых для человека? Как иначе бороться с сорняками, вредителями сельского хозяйства? Да, резко возрастает частота заболеваний, в том числе раковых, а также детских врожденных уродств. Но зато (как ни дико звучит это «зато») нет угрозы голода. Из двух зол приходится выбирать наименьшее.

Бориса Тимофеевича такие рассуждения совершенно не устраивали: «От двух зол надо избавляться вместе, сразу и сейчас!»

Оказывается, сделать это можно удивительно просто. Ясно, что мне трудно судить о том, в чем прав, а в чем мог ошибаться агроном. Приведу вкратце суть экологичной рисовой технологии.

Насколько я понял, задача состоит в том, чтобы не дать возможности сорнякам завладеть землей прежде злака. Для этого всходы необходимо получить в предельно короткие сроки, а чеки не должны оставаться без воды более трех-четырех суток. Поверхность чеков должна быть ровной, чтобы сорняки не укоренились на повышенных участках. Короче, семена просовидных сорняков не должны иметь благоприятных условий для выживания. Тогда нет нужды уничтожать их гербицидами.

— По-видимому, предлагаемая вами технология сложна и трудоемка? — предположил я.

— Наоборот. Все удивительно просто. Ну, разве что требуется чуть больше аккуратности, чем у нас принято. Первое условие — тщательное выравнивание поверхности чеков. Очень важно, чтобы отклонения от горизонтали не превышали 3 см. Почти вдвое меньше, чем допускает нынешняя технология.

— Но ведь такая высокая точность требует…

— Да ничего она не требует! Выровнять вспаханный чек помогает вода. Идеальная горизонталь, не так ли? Есть, конечно, некоторые дополнительные ухищрения. Но самое главное — все операции предельно простые.

— Ну а расход воды?