Читаем Полимат. История универсальных людей от Леонардо да Винчи до Сьюзен Сонтаг полностью

Полимат. История универсальных людей от Леонардо да Винчи до Сьюзен Сонтаг

Обычно под полиматами понимают универсальных людей, одаренных в разных областях. Как ни странно, эти удивительные личности, наделенные почти сверхъестественными способностями, почти не изучены как явление. Книга известного историка Питера Бёрка — удачная попытка восполнить этот пробел. Согласно его определению, полиматы — не просто эрудиты с широкими интересами, а ученые, обладающие энциклопедическими знаниями о предмете или его существенном сегменте. В чем состоит их уникальность и можно ли их классифицировать? Какие черты — врожденные или приобретенные — способствуют полиматии? Насколько важны для этих людей социокультурные и экономические условия, в которых они живут и работают? Как на них влияют технический прогресс и информационный взрыв? Выживут ли полиматы как «вид» в условиях углубляющейся специализации? Питер Бёрк ищет ответы на эти и другие вопросы, исследуя историю и «среду обитания» полиматов — от Пифагора до Джареда Даймонда, от Леонардо да Винчи до Сьюзен Сонтаг.«В последние годы термин "полимат", раньше применявшийся только в отношении ученых, распространился на людей, чьи достижения простираются от спорта до политики… Однако в этой книге мы сосредоточимся все-таки на академическом знании, которое ранее именовалось "ученостью"».«На персональном уровне важен вопрос о том, что двигало этими людьми. Была ли это простая, но всепоглощающая любознательность, то самое августианское "только чтобы узнать", или что-то еще лежало в основе того, что политолог Гарольд Лассуэлл в своих мемуарах назвал "страстью к всезнанию"? Что заставляло их переходить от одной науки к другой? Быстрая потеря интереса или невероятная степень открытости ума? Где полиматы находили время и силы для своих разносторонних занятий? На что они жили?»«В книге пойдет речь о Европе и обеих Америках с XV столетия и до наших дней. Она начинается с uomo universale эпохи Возрождения, но основное внимание в ней уделено долгосрочным последствиям того, что можно назвать двумя кризисами учености, первый из которых пришелся на середину XVII, а второй — на середину XIX века. Оба были связаны с широким распространением книг (пока еще рано говорить о долгосрочных последствиях третьего кризиса, вызванного цифровой революцией). Все три кризиса привели к тому, что можно назвать информационным взрывом — как в смысле стремительного распространения знаний, так и в смысле их фрагментации».Для когоКнига предназначена для широкого круга любознательных читателей, в особенности тех, кого интересуют вопросы социологии, философии, культуры, развития личности и истории науки.

Питер Бёрк

Биографии и Мемуары / Публицистика / Искусство и Дизайн / Научная литература / Документальное18+

Питер Бёрк
ПОЛИМАТ
История универсальных людей от Леонардо да Винчи до Сьюзен Сонтаг

Переводчик Татьяна Лисицына

Научный редактор Надежда Проказина

Редактор Елена Смолина

Издатель П. Подкосов

Руководитель проекта А. Шувалова

Ассистент редакции М. Короченская

Корректоры Е. Барановская, Е. Чудинова

Компьютерная верстка А. Ларионов

Художественное оформление и макет Ю. Буга

Originally published by Yale University Press.

* * *

Памяти Эйзы Бриггса, Дэвида Дэйчеса, Мартина Уайта и сассекского проекта по составлению «новой карты учености».

Также посвящается Марии Лусии, которая умеет делать три дела одновременно

Нет ничего лучше, чем знать все.

Платон

Превосходить самих себя должны мы —

Иль небеса напрасно нам даны?

Роберт Браунинг, Андреа дель Сарто

Специализация — удел насекомых.

Роберт Хайнлайн

Список иллюстраций

1. Франческо Мельци. Портрет Леонардо да Винчи (1452–1519). 1515–1517.

2. Леонардо да Винчи. Рисунок из книги Луки Пачоли «О божественной пропорции». 1509.

3. Николай Коперник (1473–1543). Чертеж из рукописи «О вращениях небесных сфер». 1543.

4. Г. Вингендорп. Museum Wormianum. 1655. Гравюра.

5. Никола Ору. Портрет Хуана Карамуэль-и-Лобковица (1606–1682). 1675. Гравюра.

6. Давид Бек. Портрет Кристины, королевы Швеции (1626–1689). Ок. 1650.

7. Нильс Форсберг (с оригинала Пьера-Луи Дюмениля — младшего). Диспут королевы Кристины с Рене Декартом. 1884.

8. Кристоф Бернхард Франке. Портрет Готфрида Лейбница (1646–1716). 1695.

9. Мари-Элеонор Годфруа. Портрет мадам де Сталь (1766–1817). Ок. 1818–1849.

10. Анисе Шарль Габриэль Лемонье. Чтение трагедии Вольтера «Китайский сирота» в салоне г-жи Жоффрен. 1812.

11. Фронтиспис книги Вольтера «Основы философии Ньютона». 1738.

12. Пер Крафт Старший. Портрет Эмануэля Сведенборга (1688–1772). Ок. 1766.

13. Генри Бриггс. Портрет Томаса Юнга (1773–1829). 1822.

14. Джон Гершель (1792–1871). Фото Джулии Маргарет Камерон. 1867.

15. Александр фон Гумбольдт (1769–1859). Автопортрет. 1814.

16. Томас Филлипс. Портрет Мэри Сомервилль (1780–1872). 1834.

17. Ричард Раппапорт. Портрет Герберта Саймона (1916–2001). 1987. Richard Rappaport / CC BY 3.0.

18. Михаил Нестеров. Философы (С. Н. Булгаков и П. А. Флоренский). 1917.

19. Поль Отле (1868–1944) за письменным столом. Фото. 1937.

20. Сьюзен Сонтаг (1933–2004). Фотограф Жан-Режи Рустон. 1972. Jean-Regis Rouston / Getty Images.

21. Фулд Холл, Институт перспективных исследований, Принстон. Фотограф неизвестен. Начало 1950-х гг. Фото из архивного центра Шелби Уайт и Леона Леви, Институт перспективных исследований, Принстон, Нью-Йорк, США.

22. Сассекский университет. Steve Musgrave / University of Sussex.

Предисловие и благодарности

На протяжении последних двадцати лет своей работы я периодически обращался к истории знания, опубликовав общий обзор, двухтомную «Социальную историю знания» (A Social History of Knowledge, 2000–2012) и введение в предмет «Что такое история знания?» (What is the History of Knowledge? 2016). Последней по теме стала монография «Изгнанники и эмигранты в истории знания» (Exiles and Expatriates in the History of Knowledge, 2017). Как и книга об изгнанниках, данная работа выросла из общего очерка и превратилась в самостоятельное исследование. Тема привлекала меня давно. Хотя моя собственная математическая и естественно-научная неграмотность снимает вопрос о всестороннем подходе, свойственном полиматам, я долго разделял знаменитый тезис Люсьена Февра и Фернана Броделя: лучшую историю пишет тот, кто выходит за пределы этой науки, хотя бы время от времени.

Во время прохождения трехлетнего курса истории в Оксфорде я интересовался и другими дисциплинами — например, ходил на лекции Гилберта Райла по философии, Роя Харрода по экономике, Дж. Р. Р. Толкина по средневековой литературе, Майкла Аргайла по психологии и, что оказалось самым важным для моего будущего, Эдгара Винда по истории искусств. В аспирантуре я начал заниматься социологией и антропологией, посещать семинары по истории науки, а также семинар Норманна Бирнбаума и Айрис Мёрдок по концепции отчуждения.

Перейти на страницу:

Похожие книги