Полина

– Не подходите к ним. А ещё лучше – вообще идите в свою комнату. Сначала я сам их досмотрю.

– Не нужно их досматривать! – Отрубила я. – Где дядя Боря?!

– Он занят.

– Он не может быть занят, пока я тут! Позови его!

Появились ещё несколько охранников. Один из них начал вскрывать упаковку.

– Не трогай! – Взвилась я.

Остальные мягко оттеснили меня на задний план.

– Полина Германовна, мы в любом случае должны досмотреть прибывший груз, – проникновенно заговорил ВРИО дяди Бори, становясь между мной и контейнерами.

– Не имеешь права.

– Имею, Полина Германовна. И не просто право – у меня такая обязанность.

– Обязанность?! Шарить по моим сумкам?!…

Мы принялись ругаться.

Через четверть часа диалог потерял высоту интонаций.

– Это нужно МНЕ. В ШКОЛУ. Вы понимаете?! – Глядя куда-то в сторону, уже в который раз тоскливо повторяла я.

– Понимаю, – нудным голосом объяснял охранник. – Но оставить такой груз на территории охраняемого участка без личного досмотра я не могу.

– Я и так знаю, что там. Бытовые электронные побрякушки, зарядки для пищевиков и куча всякой еды. Ничего там опасного нет!

– Именно это я и хочу проверить.

– Это МОИ вещи – почему до тебя это не доходит? Я их завтра увезу!

– Даже если бы Вы их сейчас собирались увезти, я бы всё равно настоял на досмотре.

– Может вы ещё мой письменный стол обыщете?

– Зачем? – Той улыбке, которая появилась у мужчины, могла позавидовать сама Джоконда. – Я и так знаю, что там есть.

– Как же! – Ядовито отозвалась я. – Знаете!

– Полина Германовна, а как вы считаете, в самом деле – не знаю? – Вроде бы он удивился вполне откровенно. – У меня работа такая. У всех нас работа такая. Так что извините.

Что меня бесило больше всего, сотрудник службы безопасности вёл беседу со мной вежливо и участливо, словно врач с пациентом психиатрической клиники.

И тут, очень не вовремя появился Борис Емельянович. Высказав ему со всей возможной ласковостью всё, что думаю по поводу происходящих событий, я ушла к себе в комнату.

Никакой личной жизни! И после всего этого ещё находятся люди, которые мне завидуют!

"А ведь всё это нужно будет переправить к школе, – задумалась я, глядя из окна второго этажа, как охрана бродит вокруг распотрошённых покупок. – Попросить кого-нибудь встретить меня там, что ли? Только непонятно, как это сделать – в школе мобильники ни у кого не работают. И отсюда никого не возмёшь – посторонних в "Штуку" не пускают. Как же я всё это на себе потащу? Ладно, ТУТ на грав мне всё это помогут загрузить, но ведь ТАМ от стоянки до школы ещё пилить и пилить!"

Сказать, что я, была в расстроенных чувствах – это не сказать ничего.Едва я спустилась вниз – тут же наткнулась на Бориса Емельяновича. Не совсем приятно это вспоминать, но я высказала ему, всё что думаю и о нашей доблестной службы безопасности, и о нём лично. При это у начальника охраны был такой несчастный вид, что на мгновение у меня мелькнула крамольная мысль извинить и спустить всё на тормозах. Я отмела это желание в самом зародыше. Ещё не хватало, чтобы сегодняшнее происшествие стало повторяться изо дня в день.Да, не спорю, я дочка самого Сенатора – единственная и неповторимая, и меня нужно охранять гораздо тщательнее, чем прочих смертных (за исключением, разумеется, папы) – но ведь я тоже человек и имею право на личную жизнь!

От нечего делать я принялась наводить порядок в телефонном справочнике мобильника. Половину имён постирала, оставшиеся не вызвали никакого вербального энтузиазма.

Точно знаю: стоит только позвонить какой-нибудь старой подруге – и всё оставшееся время придётся потратить на объяснения, что я здесь делаю, если уехала учиться, и как вообще живётся там, в этой пресловутой "Штуке".

А вправду – как?

Я сама не могла бы ответить на этот вопрос – проучилась всего два дня, вообще ничего пока не понятно. Тем более, признаваться в этом даже самым своим близким подругам, нет никакого резона. Да и какие они близкие? Если только по поговорке про безрыбье. К Бахмуровой, с которой знакома всего ничего и то больше тёплых чувств, чем к здешним девчонкам, которых знала уже не один год с самого и их и своего детства и которые как личности ничего из себя не представляли. Да и как иначе может быть, все они – дочки та-аких серьёзных родителей, которых даже самые глобальные и официальные СМИ всуе не поминают.

Нет! Никому не буду звонить!

Только сейчас я вдруг поняла, что если раньше я и общалась с кем-нибудь, то только из-за того, что нечего было делать. Да и существовать в полной изоляции от внешнего мира – это совсем не для меня. Сейчас у меня есть учёба, множество новых друзей и событий. Не хочется тратить время и нервы на пустую болтовню со всякими идиотками. Лучше уж позагорать, если на то пошло. Вряд ли до следующего лето для этого можно будет отыскать время.

Да, точно! Позагорать – это самое то.