Полина (СИ)

– Верно. А если на нашей Земле нет ни одного компьютера, который не был бы подключен к Графонету, то возникает закономерный вопрос: почему функцию хранения данных не перенести в Сеть? Понимаешь?

– Пока – да. Здорово ты объясняешь! – Восхитился Мишель. – Прямо как будто лекцию читаешь!

– Каждый компьютер в сети обладает виртуальной платформой, – невозмутимо продолжила девочка, – именно на ней и располагаются почти все комплектующие. А блоки памяти в виртуале не имеют ограничения на объём.

– Как – вообще?!

– Вообще.

Ей пришлось кратко объяснить механизмы виртуальных платформ и описать основы строения современных компьютеров.

Мишель долго молчал, "переваривая" услышанное.

– Не понимаю, почему у нас на Цитрее всё такое отсталое! – Воскликнул он. – Даже интернета нормального – и то нету!

– Сами виноваты, – хмыкнула Полина. – Кто хотел быть независимым от Земли?

– Не я!

Полина расхохоталась, а, отсмеявшись, сказала:

– Недавно с одним таксистом болтала о здешнем Навигаторстве… то бишь политике. Даже он – взрослый дяденька – не смог найти оправдание простенькому в общем-то факту вашей истории. Так что тебе даже не стоит и пытаться.

– О чём вы с ним разговаривали? – Заинтересовался мальчик.

– Он тоже плакался, что тут всё плохо, а когда я объяснила, почему, стал оправдываться, что революцию плохие дяди устроили, а сам он был маленький и вообще не при чём.

– Так он же в самом деле был маленький! – Удивился Мишель. – Или нет? Это же когда-а было!

– Возраст тут не при чём. Важна тенденция. Однажды весь ваш народ захотел независимости – и он её получил. Думаешь, если бы заварушка началась не тогда, а лет через пять-десять, ты бы со своими приятелями не полез на баррикады?

– Не-а.

– Это тебе так кажется. Некоторые христиане до сих пор косо смотрят на евреев из-за того, что те распяли Бога. Им невдомёк, что, если бы Христос пришёл в мир сейчас, в двадцать шестом веке, Его бы опять уничтожили. И как раз те же самые христиане. Читал легенду о великом инквизиторе?

– Не-а…

Полина осеклась.

– А, ну, да…

– А что это за легенда? – Заинтересовался мальчик.

– Ерунда, давай забудем, это слишком сложно для тебя. Просто усвой на будущее, что ошибки прошлого только выглядят глупыми. На самом деле, стоит только представиться любой возможности, даже самой крохотной, они будут повторены в гораздо большем масштабе, с применением современного развития технологий.

– И совсем это для меня не сложно! А если мне, к примеру, хочется, чтобы наша Цитрея была по прежнему частью Земли?

Полина аккуратно пожала плечами:

– В этом всегда была проблема любого социального устройства, включая здешнюю демократию. Сколько людей, столько и мнений. Всем не угодишь. С точки зрения любой статистической выборки голосование более ста человек даже по самому простому и очевидному вопросу даёт соотношение девяносто пять к пяти.

– Вот сейчас я не совсем понимаю.

– Тут и понимать нечего. Из ста человек в любом случае найдётся пятеро недовольных. Только почему-то все, с кем я начинаю дружить на Цитрее, относятся к числу таких маргиналов.

– Марги…налов?

– Маргинал – тот, кто в меньшинстве, – пояснила Полина. – Только мне кажется, что здешнее меньшинство – на самом деле – большинство. И в данной конкретной ситуации это самое печальное. Не понимаю, чем вам не нравятся наши Навигаторы.

Улочка, по которой они шли, сделала поворот и нырнула вниз в сень густых деревьев. Сразу стало холодно, влажно и неуютно. Где-то вдали, около горизонта, среди зелени, блеснула лента реки.

– А что бы ты сделала на моём месте? – Осведомился Мишель. – Если бы тоже жила на Цитрее и тебе бы не всё нравилось?

– Революцию бы устроила.

Глаза мальчика вспыхнули:

– Что – правда?

– Шучу, конечно. Я всегда являлась более чем законопослушным членом общества. И являюсь, кстати сказать, до сих пор.

– Почему?

– У меня характер такой. Я очень послушный ребёнок. Да и положение папы обязывает. Ещё не хватало, чтобы дочка самого Сенатора занималась в кружке начинающих диссидентов.

– Начинающих – кого?

– Это не важно! – Отмахнулась девочка.

– Так что бы ты сделала? – Продолжал допытываться Мишель.

– Демократия – это вообще, довольно примитивная система, – вслух принялась раздумывать дочка Сенатора. – В законодательном учреждении формируется какой-нибудь закон, который потом выносится на голосование в правительственную структуру… Какая-какая она у вас тут называется?

– Не знаю, – смутился Мишель, – парламент или Дума… может как-то ещё…

– Допустим, парламент, – Полина поморщилась, словно само слово вызывало у неё мигрень. – Сколько людей в парламенте?

– Штук сто. Или двести.

– Я вижу, ты не особенно увлекаешься политикой, – улыбнулась девочка.

– Ага.