Полёт ласточки в околоземном пространстве

Смотри еще — дядюшка повернул стоящий на столе монитор к Ласточке. Рядом с клавиатурой и мышкой лежала матовая пластинка непонятного назначения. Оля заметила ее, как только вошла, однако не обратила внимание. Не до того было. От матового прямоугольника отходил тонкий проводок и тянулся к системному блоку. Дядюшка положил большой палец на эту пластинку, отодвинув в сторону прочие устройства ввода. На экране распахнулось новое окно, затмив все прочие. По нему побежали крупные буквы: — Прямой интерфейс связи человек-машина. Данные передаются, изменяя электронные потенциалы на крохотных участках кожи — не толще острия иголки. Принимаются также сверх слабыми электрическими уколами. Сознание оператора их не чувствует, слишком слабы. А вот специальная программка-драйвер анимуса успевает обрабатывать, помещая скан-коды соответствующих байтам в мой личный буфер ввода. На стороне железного компьютера также работает программа, преобразующая данные от устройства ввода в команды и в частности в этот самый текст. К сожалению, на данный момент скорость обмена данными оставляет желать лучшего, но мы работаем над этим.

— Почему — Ласточка облизнула пересохшие губы: — Почему Вы всё время говорите «мы»?

— Если говорить «я», то это прозвучит слишком нескромно. Хотя на самом деле так и следовало бы говорить — пояснил дядя Егор: — Что же ещё показать тебе. Контролирование большинства функций собственного организма, это понятно. Забудь навсегда о любых болезнях. Насчёт срока жизни не скажу, но ещё никто не умер своей смертью. Изменение внешности: в определённых пределах конечно и за длительный промежуток времени. Но твоя, правда, это всё ерунда. Гораздо интереснее, когда анимусы соединяются в сеть для обмена данными. Сейчас мы застопорились на каналах передачи информации. Какой не возьми — получается слишком медленно. Анимус способен обрабатывать непредставимые массивы информации. Именно непредставимые потому, что максимальные размеры выделяемой под внутренний компьютер памяти не известны.

— Как неизвестны? — против воли удивилась Ласточка.

— А вот так. Попросишь пять терабайт, получишь пять. Захочешь пятьдесят — пожалуйста. Пятьсот — запросто. Но от тысячи терабайт проявляются любопытные побочные эффекты. Со стороны начинает казаться, будто человек находится под действием лёгкого наркотика. Но опять же у каждого граница индивидуальна и побочные эффекты отличаются весьма и весьма. Твоя, правда, о чём я? Впрочем, вроде бы всё рассказал. Только о научной группе не упомянул. Что только эти ребята не пробуют вытворять с мозгом. Ни авторитетов, ни запретных тем для них нет. Я порой и сам опасаюсь их неугомонной фантазии.

В дверь постучали. Не дожидаясь приглашения, вошёл молодой человек в белой рубашке, костюме светло-стального цвета, но без галстука. Волосы у него блестели, словно намазанные кремом. Следом появилась Наташа и, не успев переступить порог, заговорщицки подмигнула Ласточке.

— Дядя Егор, опять вы нас ругаете — сказал молодой человек неожиданно хриплым голосом. Из-за чёрных волос и серого костюма, лицо виделось каким-то болезненно страстным. Дополнительно в том были виноваты субтильное телосложение и оточенные, будто вырезанные скульптором, черты.

— Вас похвали, так всё мне тут верх дном перевернёте — усмехнулся дядюшка — Забирайте ученицу. И чтобы через две недели была готова включиться в работу. Наташа, ты порекомендовала, тебе и быть куратором. — Дядя Егор перевёл взгляд на молодого человека: — Антон. Последний раз предупреждаю. В следующий приму меры. Ты понял меня?

Молодой человек торопливо кивнул, уставившись себе под ноги. Со стороны Ласточке было видно, как шевелился кадык, когда он сглотнул.

— Идите, работайте — дядя Егор сделал лёгкое движение рукой, словно был готов к тому, что, едва выйдя за дверь, сотрудники начнут веселиться и праздновать, вместо того чтобы пытаться захватить мир.

Уже закрылась дверь, перебросившись с Наташей несколькими фразами, куда-то поспешил Антон. А Ласточка никак не могла согнать с лица глупую улыбку «Что будем делать сегодня вечером, Брайн? Тоже, что и всегда, Пинки, попробуем захватить мир». Бутинко обратила внимание на подругу и укоряющее покачала головой. Оля уже не могла сдерживаться и начала хохотать громче и громче.

И вдруг как отрезало. Ласточка смеялась, но изо рта не выходило ни звука. Слышно только собственное дыхание, тяжелое, будто недавно вернулась с пробежки и ещё не успела отдышаться. Смеяться сразу же расхотелось. Да и мало веселья было в том смехе. Как болезнь проявляется температурой, так и стресс последних дней прорвался истерическим хохотом.

— Не обращай внимания — Наташа торопливо шагала к лестнице. Чтобы поспевать за ней приходилось спешить: — По началу всем тяжело. Кстати хочешь, угадаю, о чём ты думала: о мышах[5].

Ласточка попробовала произнести слова вслух, и у неё получилось: — Вы все тут фокусники?