Полёт ласточки в околоземном пространстве

Когда-то очень давно, целую жизнь назад. Что там жизнь — века, тысячелетья. Другими словами, когда оба ещё были детьми. Они пообещали всегда помогать друг другу. И даже выработали секретный язык, чтобы знать, когда другому нужна помощь. Состоящий из кодовых фраз, секретный язык — игру. Ласточка помнила и иногда думала: помнит ли о данном обещании старший брат?

Конечно он, неинициированный, обычный человек, ничем не смог бы помочь беглому ангелу. Однако Ласточка зачем-то произнесла детскую, кодовую фразу — просьбу помощи.: — …красная сумка.

— Что? — переспросил телефон.

— Красная сумка — повторила девушка.

— Купила новую сумочку?

— Нет. Неважно — отмахнулась Ласточка: — Мне пора, успокой маму.

Брат сказал: — Хорошо, успокою.

Разумеется, он не мог управлять своим анимусом. И не мог прокрутить память как стереокино. Вспомнить любую, когда-либо виденную подробность. Любое, когда-либо услышанное слово. Не было ничего удивительного в том, что он позабыл.

Ласточка вернула сотовый телефон покорно ожидавшему прохожему. Стёрла минутные воспоминания и, прежде чем человек очнулся, нырнула за угол.

Дождливый, осенний день. Никого не удивляет закутанная с ног до головы фигура под зонтом. Только зачем она нацепила тёмные очки. Охота кому-то глядеть на серый мир, через чёрные стёкла. Как только не спотыкается? Секрет Ласточкиной маскировки прост — постоянное движение. Не находиться рядом с одним и тем же человеком более нескольких минут.

Утром она поблагодарила кулинарного рыцаря Андрея за приют и ушла. До станции, по раскисшей земле, усыпанной павшей листвой. Пока шла, ощущала затылком его взгляд, наполненный смесью чуть ли не противоположенных чувств. Во взгляде было облегчение и радость, вызванная её уходом. Присутствовала обида на то, что его как ребёнка оставили в стороне от происходящих, несомненно, важных вещей. Извечное человеческое желание узнать больше о неизвестном. И столь же присущий человеку страх — желание не знать.

Пустые, запечатанные на зиму дачи. Мокрая, палая листва не шуршит, лишь только чмокает влажная земля, неохотно отпуская сапожки. Хорошо, что дорогу когда-то засыпали щебёнкой и не вся она успела уйти в землю. Взгляд в спину. Грязная от дождя машина Андрея — Ласточке захотелось пройтись пешком. Благо недалеко. Над ними двумя серое, клубящееся небо. И линии электропередач.

Андрею надо ехать на работу, объяснять боссу причины прогула. Затем продолжать продавать с девяти до шести по рабочим дням. У него своя жизнь, Ласточка в ней только гостья. Её визит — эпизод и не более. Но сможет ли любопытный рыцарь по имени Андрей и дальше жить той самой жизнью? Это полностью его дело. Ласточке жарко под грудой одежды, в которой она прячется от любопытства чужих анимусов. Вот уже видна станция пригородной электрички и, в соответствии с расписанием, до поезда остаётся пятнадцать минут.

Электричка привезла её в Петербург. Исходя из всего, девушке сейчас следовало ехать в другой город. И не на поезде, а внутри четырёхколёсного друга человека. Дальше от молодого бога Антона. От организации ангелов, забывших и отринувших своего создателя. Если Ласточка хотела войны, ей имело смыл начать с того, чтобы обзавестись своей армией. Найти солдат, обучить офицеров и подарить новый, волшебный мир, своим будущим генералам. Всё это гораздо легче провернуть в какой-нибудь глуши. Однако и в этом случае штаб придётся сделать мобильным, а лучше вообще обойтись без сосредоточенного в одном географическом месте центра управления. Но в начале Ласточка собиралась переговорить с некоторыми из своих бывших родственников по небесной дали. Становясь сильнее, ты просто становишься сильнее. А, одновременно ослабляя противника, ты становишься сильнее вдвойне.

— Здравствуй Лена-непоседа-вечная-заводила. Поговорим? — Ласточка выступила из тени под лестницей, балансируя на грани перехода в боевой режим. Не для того, чтобы драться, а с целью сбежать, если разговора не выйдет.

Рассудив, что в первую очередь её визита (если она совершит такую глупость, как решиться встретится с кем-то из бывших коллег) ждут к Бутинко. Ласточка устроила засаду в подъезде Лениного дома. Ждать пришлось несколько часов, но вот ангел вернулась домой.

Подъезд чист и опрятен. Внизу дежурит охранник. Он и сейчас, за стойкой, орлиным взором смотрит в книгу. И слыша звук открываемой двери, точно гарпун, бросает в законных жильцов цепкие взгляды. В подъезде чистые окна. На стенах развешены грошовые картинки, по две шутки на пролёт.

Впрочем, куда там старенькому охраннику, ценителю детективов и историку-любителю, до ангела Лены. Его взгляды-гарпуны всё равно, что зубочистки. Один короткий, длящийся лишь мгновение взгляд Лены. Прикосновение щупа, рождающее на зелёном экране осцилографа мерцающие кривые. Лена ответила: — Дома настоящий чай из Тибета. Пойдём.

Открывая дверь, спросила: — Какой лимит безопасного времени?

— Сорок минут.

— Значит, распрощаемся через тридцать пять. Я пойду, переоденусь. Если хочешь, можешь ходить за мной попятам — предложила Лена, впуская Ласточку в прихожую.