Полёт на космическом корабле

— Извини, Уолли. Если тебе неприятно, больше я этого делать не буду.

Я проглотил комок в горле. Боже, уж лучше бы у меня не было этих эрекций при пробуждении. Да вряд ли.

— Нет, нет. Ты просто меня напугал. Я всё ещё не могу к тебе такому привыкнуть.

— Извини. Процесс необратим.

Я почувствовал, что краснею.

— Да ладно. Всё в порядке.

— Хочешь позавтракать?

— Ага. — Бутерброды с тунцом? Ну, тут всё возможно. Робот поднялся на ноги, а я поймал себя на том, что осматриваю его бесполую промежность. Ну нет, не совсем. Сзади у него есть какое-то подобие задницы, так иногда выглядят молодые мамаши летом, когда надевают белые шорты в обтяжку.

Робот повернулся и направился на кухню, а я подумал, что вообще-то он чем-то напоминает девочку в комбинезоне. Что-то там под этим комбинезоном есть.

Снова всплыл в памяти образ Трейси. Конечно, в том возрасте у неё никаких особых форм не было. Я видел её волосы, глаза, лицо.

Ну что ж. Значит, робот может удовлетворить меня вручную. Он сам вызвался. А ты, подонок, уже и о другом подумал. А о чём другом? Что может обыкновенный тринтун? А может, у него опыт общения с другими расами Затерянной Империи?

Может, народ Летающих Тарелок из книжек в мягких обложках существовал на самом деле, а мой робот сейчас сделал огромное усилие, чтобы стать как можно больше похожим на человека. Он всегда так старался накормить меня и сделать всё, о чём я просил. Помнишь мороженое? Не говоря уже о «мыле».

Эх!

Такое вкусное мыло. Я даже попросил его ещё раз сделать такое же — на десерт.

А что если попросить его обрести половые признаки — для меня?

Как и о чём именно просить?

Иногда я видел своих младших сестрёнок в ванной. Ничего особенного. Однажды летом мельком видел мать — она переодевалась в комнате и забыла прикрыть дверь, не подозревая, что я вижу её отражение в зеркале. Наверное, тогда мне было лет пять. Она, возможно, и не придавала значения тому, вижу я её или нет. Тогда ещё не придавала.

Помню, меня тогда поразили чёрные волосы.

А что ещё?

Ну, в одной энциклопедии дома я видел подробный рисунок. Чёрно-белый рисунок, назывался он «Наружные женские половые органы», и я мало чего там понял.

А те журналы, которые отец Марри хранил в подвале? Ничего. Я достаточно разбирался в анатомии и в рецептах журналистской кухни, чтобы понимать, что девочки в этих журналах слишком уж прилизанные.

Я ухмыльнулся. Бог ты мой, до чего я дошёл. Может, лучше просто есть «мыло»? Может, заказать роботу настоящий торт?

На кухне робот заканчивал приготовление завтрака для меня — мясо, нарезанное кусочками, сочное и аппетитное, а к мясу чашка молока. Несколько раз мы пытались сотворить хлеб, но всё заканчивалось каким-то серого вида пластилином, на вкус гораздо больше похожим на мыло, чем то мыло, что я ел на десерт.

Я положил руку ему на плечо. Мне уже надоело постоянно есть мясо со вкусом свинины или оленины и пить сладковатое молоко.

— Робот?

— Что, Уолли?

— Ты можешь помочь мне вернуться домой?

Он обернулся и долго-долго смотрел на меня своими пустыми чёрными глазами.

— Тебе так одиноко тут, Уолли?

В горле у меня был комок, и я кивнул, говорить я не мог. Да, чёрт бы тебя побрал, одиноко. Мне не хватает всего на свете, пусть даже это всё дребедень. Мне не хватает даже того, от чего я раньше страдал. Никогда бы не подумал, что буду так страдать без всего этого. То же самое было с отцом — я никогда не думал, что буду скучать по нему, пока он не ушёл от нас.

Робот ответил:

— Тебе известно что-нибудь об ускоренных рамках соответствия и вероятностных аттракторах пространства и времени?

— Ну…

Он опять долго смотрел на меня, потом сказал:

— Ешь свой завтрак, Уолли. Прими ванну, а потом решим, что делать.

Часов в десять утра он провёл меня через город к так называемому космопорту. Мы вышли на пустую бетонную площадку, на улице тепло и приятно пригревало красновато-жёлтое солнце. Я даже чуть не скинул ботинки, но робот остановил меня.

— Ты ведь не хочешь поранить палец, правда?

Я сразу же вспомнил, как в детстве, ещё до школы, я как-то гулял по пляжу вместе с родственниками матери. Мы тогда жили в Массачусетсе, в небольшом городке неподалёку от Бостона, а пляжи Новой Англии достаточно каменистые. Куда же мы обычно ездили? Не в Нантакет. Это остров, на котором живут богатей. Натаскет, может? Да, точно. Помню, однажды утром дед водил меня смотреть грузовое судно.

Но я там всегда ранил пальцы на ногах. Постоянно.

Робот сказал:

— Встань тут, Уолли. Рядом со мной.

Он поднял руки и сделал медленный жест.

В животе у меня всё замерло — мы медленно поднялись в воздух, а с нами вместе и кусок бетонной площадки космопорта.

— Эй!

— Стой спокойно, Уолли.

Мы поднимались всё выше и выше, а из бетона под нами вдруг стали появляться какие-то антенны, гигантские радиотелескопы, такие ещё бывают на телебашнях.

Я прошептал:

— Сезам, откройся. — Откуда это я взял? Из каких-то комиксов?

Мы остановились, и тут неожиданно в бетонной площадке открылся люк. Робот позвал меня за собой:

— Пойдём?

— Что это?

— Информационный центр космопорта и межзвёздный центр связи.

— Ого. — Я обомлел.