Полёт Орла

Как мы уже говорили в прошлый раз, очень просто задать вопрос; но задавайте его обдуманно и оставайтесь с ним, пока не разрешите его сами для себя полностью; такие вопросы имеют большое значение; но спрашивать просто так, необдуманно, имеет очень мало смысла.

Участник беседы: Если у вас не будет разделения между «тем, что есть» и «тем, что должно быть», не приведёт ли это к самодовольству, к благодушию, когда вас уже не волнуют ужасы, творящиеся вокруг?

Кришнамурти: Какова реальность «того, что должно быть»? Обладает ли это вообще какой-то реальностью? Человек склонен к насилию, но «должен быть» миролюбивым. Какова реальность этого «должен быть»? — и зачем нам оно? Если это разделение исчезло, станет ли человек самодовольным, благодушным, принимающим всё? Приму ли я насилие, если у меня нет идеала ненасилия? Ненасилие проповедовалось с древнейших времён: не убий, будь сострадателен, и так далее; факт таков: человек склонен к насилию, и это — «то, что есть». Если человек принимает это как неизбежность, он действительно становится самодовольным, благодушным, как сейчас. Человек принял войну как часть жизни и воюет, несмотря на тысячи религиозных, общественных и иных санкций, призывающих его: «Не убий», — не только человека, но также и животных; но он убивает животных, чтобы есть их, и он идёт на войну. Так что не будь идеалов, вам пришлось бы остаться с тем, что у вас есть. Сделало бы это вас самодовольным, благодушным? Или тогда у вас хватило бы энергии, интереса и жизненных сил, чтобы разрешить «то, что есть», — найти из него выход? Не является ли идеал ненасилия бегством от факта насилия? Когда ум не убегает от факта насилия, встречает его лицом к лицу, без осуждения, — тогда этот ум действительно обладает качеством ненасилия. Такой ум не приемлет насилия; насилие не сводится к причинению боли или к убийству кого-то; насилие, в равной степени, — это и искажение, подражание, имитация, следование социальной морали или своей собственной особой морали. Любая форма контроля и подавления есть форма искажения и потому насилие. Конечно, чтобы понять «то, что есть», необходима напряжённость, чуткость к реальности. То, что действительно есть, — это разделение, созданное человеком через национализм — одну из главных причин войны; мы принимаем национализм, поклонение флагу; есть еще религиозные деления на христиан, буддистов, тех или других. Не можем ли мы быть свободными от «того, что есть», наблюдая реальность как факт? Вы можете быть свободными от этого, когда ум не искажает того, что наблюдает.

Участник беседы: В чём различие между умозрительным видением и реальным видением?

Кришнамурти: Вы видите дерево умозрительно? — или реально? Когда вы видите цветок, вы видите его непосредственно или вы видите его через экран знаний, ботанических или иных, или через удовольствие, приносимое цветком? Как вы это делаете? Если это умозрительное видение — тогда, иначе говоря, цветок виден через мысль, с помощью мысли, верно? Видите ли вы свою жену, своего мужа? — или вы видите тот образ, который у вас о ней или о нём сложился? Этот образ есть представление, через которое вы видите умозрительно; но когда образа вообще нет, вы видите по-настоящему — вы по-настоящему находитесь во взаимоотношении с тем, что вы видите, вы имеете связь с ним.

Итак, что это за механизм, создающий образ и мешающий нам действительно видеть дерево, жену, мужа, друга? Очевидно — я был бы рад ошибиться, — что у вас есть и мой образ, образ ведущего беседу, — нет? Если у вас есть образ ведущего беседу, вы уже не слышите того, о чём он говорит. А когда вы смотрите на свою жену или мужа через образ, вы в действительности не видите человека, вы видите человека через образ, так что между вами нет никакого контакта, никакой связи; вы можете говорить: «Я люблю тебя», — но в этом вообще нет никакого смысла.

Может ли ум прекратить формирование образов — в смысле, о котором мы говорим? Это возможно, только если этот ум полностью внимателен в сам момент вызова или впечатления. Возьмём простой пример: вам льстят, и вам это нравится — вот именно это «нравится» и строит образ. Но если вы слушаете лесть с полным вниманием, без «нравится» или «не нравится», если слышите это полностью, цельно, образ не формируется; вы не называете льстеца своим другом, и вы также не называете своим врагом человека, который оскорбляет вас. «Формирование образа» происходит от невнимания; когда же внимание присутствует, строительство представления невозможно. Делайте это; выясните, это очень просто. Когда вы уделяете всё своё внимание дереву, цветку, облаку, вы не проецируете на них свои ботанические знания, симпатии, антипатии, вы просто смотрите. Это вовсе не означает отождествления с деревом: вы никоим образом не можете стать деревом. Если вы смотрите на жену, мужа или друга без всякого образа, отношения становятся совершенно иными; вторжения мысли не происходит, и у любви появляется шанс.