Полёт попугайчика

— Прощай, Полигон.

— Да, — согласился Кит. — Тебе было страшно, Томми? Ты что-нибудь почувствовал?

— Тройной оргазм в районе мозга. Я почти свихнулся от страха, на пару секунд мне на полном серьезе хотелось, чтобы ты перестрелял их к чертовой матери.

— Псих, — лениво и ласково сказал Кит.

— Да ладно. Я точно знаю — ты об этом думал.

Кит промолчал, не отрывая взгляда от летнего, но уже полинявшего неба.

— Миссис Робинсон, вы пытаетесь меня соблазнить, не так ли? — пробормотал Томми, но Кит не улыбнулся.

Он думал о том, что почувствовал сам — ему не досталось ни капли адреналина, который так взбудоражил Томми. Вместо этого навалилось тяжкое, обреченное ожидание надежды на скорый конец.

Кит не знал, конец чего он хотел приблизить, и это его тревожило.

«Пусть все это поскорее закончится».

Аминь.

— Пойдем заберем ствол, — сказал Томми. — Куда ты его спрятал?

Глава 14

«Привет, мам. Тут жарковато, но терпеть можно. Надеюсь, ты не сильно расстроилась»

«Еще раз привет. Это последняя открытка, больше я не смогу тебе писать, потому что буду слишком далеко. Не скучай и не болей. Со мной все в порядке»

Мистер Пибоди чинил кондиционер. Стоял на табуретке и, покачиваясь, размеренно ударял в него молотком. Кондиционер брызгал водой и кренился. Под ним скопилась быстро испаряющаяся лужа — в зале почты было жарче, чем на улице.

Томми подписал открытки, сидя на маленькой тумбочке, обтянутой красным кожзаменителем, изрезанным и лопнувшим. Сплошные лохмотья.

— Возьми еще одну, — сказал он Киту, и Кит, оглядев стенд с открытками, выбрал черно-белую картинку с хрустальными шахматами, стоящими на накрененной доске.

— Подойдет?

Томми отложил в сторону подписанные открытки — обе с лентами и тюльпанами, любимыми цветами матери, и протянул Киту ручку.

— Сядь и напиши что-нибудь.

— Кому?

— Хотя бы Саре.

— Я не хочу ее в это впутывать. Она пришла в норму, работает, встречается с этим парнем… Джастином. Мои проблемы ей ни к чему. Пусть думает, что спасла меня, приехав в больницу.

Томми перевернул открытку и вывел:

«Любимой сестре от брата. Ты изменила мою жизнь. Спасибо»

— Она знает мой почерк.

— Какая разница, кем написано? — удивился Томми. — Главное — что написано. Есть мелочь? Надо попросить старину Пибоди приберечь эти открытки до начала сентября, и отправить после.

Кит наклонился, перечитал написанное и заметил:

— Никаких причин.

— Никаких. — Томми сложил открытки стопкой. — Их нет. Мистер Пибоди!

Мистер Пибоди сначала аккуратно слез с табуретки, положил на нее молоток и, подняв голову вверх, оценил результаты своей работы.

— Отойдите оттуда, — сказал Кит. — Эта штука вот-вот рухнет.

Мистер Пибоди развернулся и начал приветливо улыбаться, растягивая тонкие, усыпанные красными точками губы.

— Это малыш Митфорд, — опознал он. — Малыш Митфорд, насыпавший перцу на хвосты достойных жителей города…

— Я и есть, сэр, — сказал Томми, вытягиваясь, как солдат, завидевший генерала.

— Молодец, — оценил мистер Пибоди. — У меня для тебя завалялся конвертик. Бедолага Сэм разбил свой чоппер и пока не берется развозить почту. Ну, там всего пара писем, и одно из них тебе, так что ты завернул сюда вовремя, малыш.

Томми выудил конверт из груды писем, громоздившихся на старинной конторке, вскрыл его и замер над развернутым листком.

Кит не стал его отвлекать, быстро и вполголоса объяснил мистеру Пибоди, что от него требуется, и подкрепил свою просьбу десятидолларовой купюрой. Мистер Пибоди сложил купюру треугольничком и сунул в карман ветхих брюк.

— Томми.

— Не надо, Кит, — не поднимая головы от письма, ответил Томми. — Только не соболезнования.

«Благодарим за заявку на участие в окружном конкурсе «Мой город». К сожалению, присланные вами материалы на данный момент для организаторов конкурса интереса не представляют. Желаем вам дальнейших творческих успехов…»

— Томми, — сказал Кит, вынимая письмо из его рук. — Забудь об этом. Ты не виноват. Этот город не вытащить на конкурс, даже если выстроить тут Эйфелеву башню.

— Я был в Париже со своей женой, — сообщил мистер Пибоди. — Так себе городишко. У нас намного уютнее.

— И с чего я взял, что умею писать? — в отчаянии спросил Томми. — И что мне сказать Алексу и Карле?

— Ничего. По-моему, им плевать. Карла прописалась с магазинах модной одежды, Алекс ваяет некрологи. Забей. Ты за это ответственности не несешь.