Полёт в нирвану

У Доры Фишман никак не выходил из головы разговор с интерном Михаэлем. Кажется, она что-то упустила в ежедневной больничной суете. Ещё лет десять назад работать было намного проще. Существовали чёткие причины и описания психических заболеваний. Негативные и позитивные симптомы. Острые и хронические состояния. Протоколы лечения. Сейчас стало сложнее. Появились новые триггеры психических состояний. Достаточно одной неизведанной пилюли, и, пожалуйста, классические признаки шизофрении или паранойи. Возможно, Миха не во всем прав, но задуматься есть над чем. Самира – одна из последних пациенток Камила. И, возможно, девушке, действительно, грозит опасность. Но какая здесь может быть связь с музыкантом?

Самира зашла в кабинет Доры, как раз, когда доктор поливала стоящую на подоконнике орхидею. Цветок покрылся новыми раскрывшимися бутонами необыкновенного лимонного оттенка.

– Заберёшь красавицу домой? – спросила девушку доктор, показывая на орхидею.

Самира испуганно попятилась обратно к выходу:

– Меня выписывают?

– Девочка, тебе страшно возвращаться? Почему?

Из сбивчивого рассказа Самиры, Доре стало понятно, что девушка панически боится родни, которая выдает её замуж против воли за пожилого, но состоятельного шейха. Что парня, из-за которого она здесь, зовут Дэн, что он был отравлен наркотическим зельем, и попал в психиатрическую больницу. Что его хотят использовать для осуществления преступления, о чём она и хотела предупредить молодого человека.

Доре трудно было понять, где заканчиваются факты, а где, возможно, начинаются фантазии. Она знала, что преступники часто используют психически больных и наркозависимых для исполнения терактов. В любом случае девушке не место в клинике. Ей необходимо предоставить убежище для жертв домашнего насилия. Диагнозы Дэна с самого начала вызывали вопросы. Доктор Фишман проверила запланированную дату психиатрической комиссии пациента. Она была назначена на ближайший четверг.

– У тебя будет возможность увидеться с другом в день его обследования, послезавтра. Я дам разрешение на утреннюю прогулку по больничному парку. Дэн приглашен на осмотр в девять.

В ночь перед комиссией Дэна, Самира не могла сомкнуть глаз. Наконец-то она увидит парня, который перевернул её жизнь. Главное сейчас, спастись от смертельной опасности из дома. Девушка вспоминала теплую, спокойную улыбку молодого человека, большие грустные, почти детские, как будто удивленные глаза. Голос Дэна. Тихий, задушевный, и такой волнующий. Его длинные бунтарские волосы, спадающие на плечи мягкими золотистыми волнами.

«Ангел, тебе тяжело в этом мире. Я помогу, я смогу», – беззвучно шевеля губами, шептала Самира.

Анна тоже не могла уснуть. Сын со среды на четверг неожиданно «сорвался» и укатил в центр, к подруге Николь. Он позвонил матери только утром. Сказал, что Ники не нашёл, поэтому пересидел ночь в баре и скоро приедет. Парень вернулся домой черный от усталости, еле держась на ногах. Выпил несколько чашек крепкого кофе с кардамоном. И всё равно еле шевелил языком и, казалось, засыпая на ходу, вот-вот упадет.

– Пожалуй, в таком состоянии не доедешь. К тому же опаздываешь к назначенному времени.

Анна вызвала такси.

Самира сразу после завтрака дождалась Нади, молоденькую социальную работницу, и они отправились в больничный парк.

– Как узнать твоего приятеля? – поинтересовалась Нади.

– Очень просто. Он ангел.

В такси «ангела» совсем развезло. К клинике они подъехали с опозданием, музыкант еле передвигал ноги.

– Это он, высокий и худой с маленькой немолодой женщиной?

– Да, симпатичный, с длинными светлыми волосами. Наверное, с матерью. Они опаздывают.

Самира узнала Дэна издали. Подбежала к нему, позвала по имени.

Парень обернулся, спросил Нади:

– Мы знакомы?

Девушки подошли поближе:

– Дэн, это я, Самира. Знаю, что опаздываешь. Поговорим после.

Но молодой человек, казалось, не сразу вспомнил знакомую.

– Сестрёнка, что ты тут делаешь? Ну да, Иса говорил, что отдыхаешь. Сейчас получше? Почему назвала меня Дэном? Забыла, как зовут брата? Подожди пока в парке, я скоро вернусь.

Парень скрылся в дверях медицинского учреждения, а у девушки началась истерика:

– Они отравили его…

Комиссия психиатров не обратила внимание на вялость и апатию парня, поддерживающее лечение при шизофрении предусматривало подобные побочные явления. Он был спокоен, адекватно ответил на все вопросы, хорошо помнил факты своей биографии. Голосов не слышал, раздвоения личности не наблюдалось. Опасных мыслей и идей не выдвигал. Никаких оснований для госпитализации у медиков не нашлось. Дора Фишман в растерянности смотрела на пациента. Дэн вышел из здания клиники и увидел поджидающих его девушек и мать. Самира выглядела расстроенной.

Мать шепнула соцработнице:

– Им надо поговорить, давайте выпьем кофе, здесь, на территории клиники делают отличный капучино.

Нади с Анной прошли вглубь парка, оставив молодых людей наедине.