Полёт: воспоминания

В результате идёт себе разведчик вдоль госграницы, время от времени делает укольчики вглубь нашей территории, неглубокие, а так чтобы спровоцировать подъём истребителей, чтобы зафиксировать всю систему, а не только сетку ПВО: где, может, появился какой новый локатор, где какая может новая радиостанция или вдруг аэродром, а то и ещё что новенького, какая точка работает, а какую, может, сняли с дежурства… ПВО стоят на ушах, локаторы крутятся, операторы считывают, радисты передают — всё это аккуратненько фиксируется на плёнку, соотносится с текущими своими координатами и к моменту посадки — всё уже готово, полную картину успешного полёта со всеми его результатами можно передавать в Пентагон. После такого полёта обойти систему ПВО и проникнуть в глубь территории уже не с разведывательными целями не составляет особого труда: вся картина налицо.

Всех нас это бесило, все видели своё бессилие, но поделать ничего не могли: Москва есть Москва. И только позже, когда заварилась каша на о. Даманский, когда надо было принимать решение на месте и немедленно, Москва отдала часть своих полномочий, создав Ставку на месте. А в то время даже командующий ДВО не имел права принять решение. Велика Россия и неповоротлива весьма…

* * *

Был выходной день.

Обычный осенний день отдалённого гарнизона, когда семьями пьют спирт в гостях друг у друга, ходят на рыбалку, или рубят дрова от нечего делать.

Я торчал в дежурном звене, валялся и читал книгу.

Зазвонил прямой телефон КП.

Ответственный взял трубку, поговорил, хмыкнул:

— Лёша, там РБ собирается. Сказали подготовиться, наверное, подымать будут. Я пошёл на СКП включаться, ты жди, сказали, позвонят ещё.

— Ладно, пойдёшь — скажи технарям, я готов.

Погода была сложная, работа — одиночно, матчасть проверена и прогазована, проблем никаких, — я продолжал читать. Прошло больше часа.

Снова звонок. Готовность один.

Выскакиваю в коридор, ору «Готовность один!» и бегу к самолёту. Техник уже там, пускач работает, питание подано. Прыгаю в кабину, включаю радиостанцию, и тут же команда на запуск. Взлетел, пробил облачность, выполняю команды КП. Небо голубое, солнце слепит, облака далеко внизу лежат ровным слоем, только не до красоты: где-то рядом нарушитель. Наконец, впереди справа увидел яркую точку самолёта. Всё внимание на него — не потерять, и газ до упора за защёлку. Форсаж включился, толкнул в спину, сближение увеличилось, точка стала превращаться в самолёт. Высота 11, скорость 1200.

Не проскочить бы: отключаю форсаж. Нарушитель всё ближе, идёт спокойно, без кренов, уверенно. Уже можно различить тип: да, тот самый RB-47.

Красивый самолёт. Крылья скошены, сдвоенные движки на пилонах.

Запрашиваю КП разрешение на перезарядку пушек. Получаю добро.

Готово: все три красных лампы готовности оружия горят.

Теперь только нажать гашетки — и сноп огня вырвется из пушек, понесётся к врагу, разрежет его…

Наглец получит, наконец, своё, усвоит, что не всё ему дозволено.

А меня на земле встретят как героя.

Да и орден Боевого Красного Знамени в мирное время получить…

В отпуск поеду, отца порадую.

У меня ведь ни одного ордена до сих пор нет… Проходила информация, что на них собирались ставить ещё и хвостовые ракеты с дальностью пуска — 2200.

А я огонь могу открывать только с 800.

Плохо.

Значит — не входить в его зону пуска.

А зона пуска — под две четверти слева и справа. Значит, по 45 градусов от оси для меня зона смерти.

Ладно, стану слева метрах в 400, уравняю скорости и как только команда на огонь — крен на него под 90 градусов, ручку на себя и давлю на всё пушки пока завалю его или сам врежусь…

Всё это рассказывать долго, а в голове промелькнуло за какую-то долю секунды в то время, как я становился слева, уравнивал скорости и орал на КП что цель наблюдаю, к работе готов и требовал пароль на открытие огня. КП сообщил, что меня понял, но пароля не давал.

Я продолжал орать, требовать, возмущаться, но пароля КП мне не давал. Самолёты наши шли на параллельных курсах, словно строем. Напряжение постепенно стихало: я понял уже, что пароля не будет, и на сей раз он опять уйдёт безнаказанным, я приду на точку, сяду, поругаюсь с КП, потом сменюсь с боевого дежурства и поеду домой.

Никакого ордена и отпуска не будет, а просто я завтра пойду на рыбалку.

Тем не менее, я был готов выполнить свой план немедленно и продолжал докладывать на КП свою готовность, но пароля не поступало. Видно, опять на КП что-то с Хабаровском заклинило, не даёт армия разрешения.

Чёрт побери, так всё хорошо складывалось, и опять одно и то же.

Прошло уже минут семь, как мы летели, словно привязанные друг к другу. Я понял, что дела не будет, и стал сокращать понемногу интервал: хотелось увидеть лицо пилота.

Вон в кабине блестит его белая каска. Похоже, что лицо вроде как чёрное? Интервал сократился уже настолько, что я стал различать заклёпки на самолёте.

Пилот повернул голову ко мне.

Пилотировал негр.