Полёты на метле

На двери моей мансарды — скромная, но солидная табличка: «Литературно-издательское агентство „Маргарита“». Я сижу в изысканно оформленном офисе, на столе передо мной мерцает экран видеосвязи. На экране — серьезное лицо Сабаневского. За его квадратным плечом блестит лазурь бухты Золотой Рог.

— …Прекрасно, Сабаневский! Я знала, кого посылать. Мы покупаем эту бумагу, весь транспорт. Дорого, конечно… ничего, выдержим. Отправляй как можно скорее, обещай премию за срочную доставку.

— Я понял, понял. Бумагу отправлю, а сам задержусь на пару дней. Ребята предлагают на выходные в Японию сплавать. Что тебе привезти?

— Из Японии? Ну конечно, хризантемы! А кстати, что с твоим самолетом? Ох, всегда мне эта фанера была подозрительна…

— А почему «кстати»?

— Очень просто, Сабаневский! Я подумала, что хризантемы завянут, если повезешь их «Аэрофлотом».

Сабаневский смеется:

— Да починили уже моего «Какаду»!

— Ну и прекрасно! Чао, Сабаневский! Эй, подожди!

— Что?..

— Как тебя зовут, Сабаневский? А то все по фамилии…

Сабаневский вдруг смущается и лепечет застенчиво, трогательно покраснев:

— Вова…

— Привет, Вова!

Я прекращаю разговор и обнаруживаю возле своего стола субъекта весьма поэтического вида — в клетчатой кепке и вельветовом пиджаке.

— Вы ко мне?

— А я не знаю. Я вот тут стихи принес…

— Прошу прощения, вы не согласитесь побеседовать с нашим экспертом?

— А он сечет поляну?

— Что, простите? Ах, да… Она «сечет». Она магистр и доктор Барселонской академии. Вот в ту дверь, будьте любезны, налево.

Телефон.

— …Какие могут быть разговоры, Стас. Конечно! Если ты так считаешь, назначай стипендию! Да при чем тут я? Позвони в бухгалтерию и выписывай чек. Пусть себе этот гений из глубинки спокойно ваяет свой эпос!

Курьер из типографий. Улыбается, кладет мне на стол свеженький, тепленький, красочкой пахнущий сборник стихов Дара. Я заказываю корзину цветов и прошу курьера заехать к Дару, вручить книгу и розы.

Факс. «Срочно встречайте делегацию Непала. Вылетели Катманду час назад». Встретим, какие проблемы. Я посылаю в аэропорт микроавтобус «Тойота» — делегация большая. Гостей отвезут прямо на перевал, в наш Дом творчества, пусть отдохнут. Баньку им с дороги… А уж все официальности завтра.

Видеосвязь. Флорида. Санька смеется и приветливо машет рукой. Загорел, черт, посвежел. Хорош!

— Хэлло-о, Оля! Все о'кей! Я подписал контракт с издателем! Условия фифти-фифти. Вэлл?

— Вэлл, вэлл! А когда я рукопись получу?

— А я тебе ее завтра по спейсу пошлю!

— Как же, дождешься от тебя…

— Не ворчи! Я тебе ананасов привезу…

— Поперек горла мне твои ананасы! Сабаневский на прошлой неделе индийцев встречал, так все кладовые базы ананасами забил! Он почему-то думал, что индийцы исключительно ананасами питаются…

— А они что?

— Ничего! Шашлыки за милую душу потребляют! За ушами трещит…

…Я смотрю в зеркало, трогаю пальцами родинку на щеке. Со временем она превратится в огромную бородавку. Все правильно, каждая порядочная ведьма к старости становится Бабой-Ягой и должна воспитать себе приличную бородавку. И чтоб из нее волосы росли… А черная кошка у меня уже есть.

Я спускаюсь по лестнице, спотыкаясь на каждой ступеньке. По привычке заглядываю в Кешкино окно, которое, как всегда, распахнуто. Кешка в одних плавках сидит у стола, согнув спину. Вырос… этот стол для него уже низок. Худущий, Господи… все позвонки торчат.

Я перешагнула низкий подоконник, неслышно подошла к мальчишке сзади, заглянула через плечо. Кешка старательно выводил большие круглые буквы. Я, придерживая дыхание, прочитала: