Полис, логос, космос. Мир глазами эллина

Однако торговля, которой занимался Солон (согласно той выучке, которую он получил от отца и предков), была торговлей еще традиционного типа, ориентированная не на получение максимальных прибылей любой ценой, а на приобретение умеренного достатка, позволявшего не нуждаться (то есть опять нужно повторить: быть автаркичным). Именно умеренным было отношение Солона к богатству. Он в этом плане, подчеркнем, не был нигилистом. Не забудем о том, что сам Солон говорит:

Я от богатства не прочь, только денег, добытых бесчестно,
Я не хочу: не избыть грозной расплаты потом!
Если достаток нам боги дают, пребывает незыблем
Он навсегда, от основ вплоть до вершины своей;
Если же люди дойдут до него чрез насилье, за ними
Он не по праву тогда и не по воле идет,
Но уступая неправде, и в нем злая гибель таится![228]

А вот и еще несколько параллельных мест из того же Солона:

Много дурных богатеет, благие же в бедности страждут.
Но у дурных не возьмем их мы сокровищ в обмен
На добродетель – она пребывает незыблемой вечно,
Деньги же вечно своих переменяют владык![229]

Или:

Столь же богаты и те, у кого серебро есть в запасе,
Золота груды, простор хлебом покрытых полей,
Кони и мулы, и те, кто в одном лишь имеет усладу,
В чреве, и в сне на боку, и в быстроте своих ног…
Вот в чем богатство для смертных! А если кто ныне владеет
Денег избытком, его не унесет он в Аид…[230]

Итак, богатство принимается, но лишь с необходимыми оговорками: что это богатство должно быть не чрезмерным, а нажитым честно, не превращаться в самоцель, что доблесть все равно превыше богатства и т. п. Богатство не отрицается как таковое, но вводится в подобающие ему рамки. Точка зрения вполне типичная для аристократа «старинной закалки».

* * *

В целом трудовая этика, описанная здесь, несет на себе все черты мировоззрения крестьянской, аграрной цивилизации. Уже известный нам видный исследователь Античности Ф.Ф. Зелинский справедливо заметил, что от древнегреческого богатства «веет свежим запахом земли», а не «затхлой атмосферой капитализма»[231].

Эта античная трудовая этика совершенно не способствовала появлению «капиталистических» мотиваций (как, например, сформировавшаяся в Европе начала Нового времени протестантская этика, которая породила, по определению М. Вебера, «дух капитализма»). Выражение «экономика определяет политику» звучит для нас как нечто само собой разумеющееся. А античный грек просто не понял бы эту сентенцию. В тогдашних условиях все было скорее наоборот: внеэкономические, политические соображения вторгались в экономическую жизнь и направляли ее развитие. Если в наши дни, как правило, стремятся к власти ради денег, в Греции, напротив, деньги рассматривали лишь как средство для обретения власти.

Одним из самых богатых людей в Афинах V в. до н. э. был Никий. Он имел тысячу рабов – колоссальное по древнегреческим меркам количество! Казалось бы, с такой армией тружеников он мог бы организовать очень крупное производство, стать настоящим «фабрикантом», еще больше увеличить свое состояние. Что же он делал вместо этого? Сдавал своих рабов в аренду другим лицам, которые использовали их на серебряных рудниках, и получал за это небольшую, но стабильную плату – по одному оболу за человека в день. Никию нужны были «чистые деньги». А требовались они ему опять же не для инвестиций в хозяйство, а для политических целей.

Тут нужно оговорить, что даже в классических, демократических Афинах V–IV вв. до н. э. сохранялся такой пережиток «престижной экономики», как уже знакомые нам литургии – общественные повинности, налагавшиеся полисом на богатейших граждан. Эти люди должны были за свой счет оснащать военные корабли и комплектовать их экипажем, набирать, содержать и готовить хоры и актеров для праздничных представлений, организовывать гимнастические состязания…

В период расцвета полисной цивилизации, до ее кризиса (о котором еще пойдет речь ниже) сами богачи относились к литургиям ревностно, стараясь перещеголять друг друга блеском и щедростью трат. Уже знакомый нам принцип: не важно, сколько у тебя есть, важно, сколько ты даешь другим, – только на этой почве может сформироваться уважение к тебе.