Политбюро и дело Берия. Сборник документов

«С момента моего ареста 19 февраля т. г. я очень много передумал и перечувствовал. Я критически просмотрел свою жизнь, и предо мной с особой яркостью встали все мои прошлые ошибки и преступления. Об ошибках я искренне сожалею, в преступлениях глубоко раскаиваюсь. Вместе с тем у меня родилось горячее желание сделать что-либо такое, что могло бы хоть в малой степени искупить то зло, которое я причинил СССР. Само собой разумеется, я с готовностью приму всякую форму искупления, которую определят компетентные инстанции…

Я хотел бы помочь группе молодых способных советских историков специализироваться на борьбе с буржуазной фальсификацией новейшей истории. Однако практически этот вопрос мог бы стать позднее, в том случае, если бы суд нашел возможным сохранить мне жизнь…»

Таким образом, Майский признал себя виновным в преступлениях столь тяжких, что сомневался, будет ли сохранена ему советским судом жизнь.

Это так?

ОТВЕТ: Заявления этого не помню и не видел.

ВОПРОС: Теперь объясните, с какой целью вы скрыли заявление Майского и не отправили это заявление по назначению?

ОТВЕТ: Заявления этого я не видел.

ВОПРОС: С какой целью вы побудили Майского отказаться от своих первоначальных показаний.

ОТВЕТ: Я это отрицаю.

ВОПРОС: Вы говорите неправду. Вам оглашаются показания Майского о том, как вы побуждали его отказаться от показаний:

«.. Вечером я был вызван к Берия. Там же присутствовал Кобулов. Берия мне прямо сказал о том, что вы «в своих показаниях плетете», чувствовалось по его разговору, что он мне прямо намекал на то, что мои показания ложны. Такое заявление Берия меня ободряло, тем более что Берия прямо сказал мне, чтобы я подал официальное письменное заявление об отказе от ранее данных показаний, указав в этом заявлении о своих грехах. Это заявление, как он выразился, пойдет в дело, а второе заявление он предложил мне написать о формах сотрудничества с МВД».

Вопрос: Таким образом, письменное заявление ваше от 15 мая с. г. подано вами в результате прямой подсказки Берия и Кобулова. Это так?

Ответ: Это так».

ОТВЕТ: Не признаю. Майский говорит неправду как здесь, так и в своих показаниях.

ВОПРОС: Как вы намеревались использовать Майского после запроектированного вами его освобождения?

ОТВЕТ: Сначала он должен был рассказать всю правду о себе, о связях, и только после этого мною должен был быть рассмотрен вопрос об использовании его.

ВОПРОС: Признавайтесь, что вы намерены были учредить особый институт для изменника Майского для того, чтобы облегчить ему преступную связь с английской разведкой и лично пользоваться этим каналом?

ОТВЕТ: О каком институте шла речь, я сейчас не помню, но шла речь о том, где ему пристроиться и где ему работать после освобождения, с тем чтобы использовать для связи с иностранцами, в том числе и с англичанами, но, повторяю, если будет признано целесообразным его освободить.

Поручено было продумать форму использования Майского Кобулову, Федотову и Судоплатову.

Я отрицаю, что я ставил задачей облегчить ему преступную связь с английской разведкой и лично пользоваться этим каналом.

ВОПРОС: Признавайтесь, что, скрывая Майского и побуждая его отказаться от первоначальных показаний, вы действовали в угоду английской разведке, спасая Майского от наказания?

ОТВЕТ: Нет, я это отрицаю.

ВОПРОС: Признавайтесь, что, став агентом английской разведки в период Гражданской войны, вы служили английскому империализму все последующие годы, вплоть до вашего разоблачения и ареста?

ОТВЕТ: Я это не признаю.

Протокол прочитан, записано все с моих слов верно.

Берия

Допрос окончен 20 августа 1953 г. в 0 ч. 35 м.

Допросил: Генеральный прокурор СССР Р. Руденко

При допросе присутствовал и вел запись протокола:

Следователь по важнейшим делам Цареградский

Верно: [п.п.] Майор адм[инистративной] службы Юрьева

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 466. Л. 201–210. Копия. Машинопись.

№ 1.80

Копии протоколов допроса Ш. Н. Беришвили от 20 и 21 августа 1953 г.

Совершенно секретно

Товарищу Маленкову Г. М.

Представляю копии протоколов допроса арестованного Беришвили Ш. Н. от 20 и 21 августа с. г.

Приложение: на 7 листах.

[п.п.] Р. Руденко

21 августа 1953

г. № 201/ссов

Протокол допроса

1953 года, августа 20 дня, следователь по важнейшим делам Прокуратуры СССР Цареградский допросил в качестве свидетеля

Беришвили Шалву Несторовича,

который, будучи предупрежден об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, дал следующие показания:

ВОПРОС: Сообщите правдиво следствию содержание вашей беседы с Берия, которую вы вели в присутствии Ильина на грузинском языке, после того как были доставлены в 1940 году в Москву, в кабинет Берия?

ОТВЕТ: Все беседы, которые я вел на грузинском языке с Берия, но в присутствии других лиц, касались причин моего перехода границы, моего предложения работать для Советского государства, форм этой работы и т. д., то есть всего того, что было известно и Федотову, и Ильину, и Кобулову, и Рапава.