Политбюро и дело Берия. Сборник документов

4 июля 1953 года гор. Москва, заместитель] главного военного прокурора генерал-майор юстиции Китаев и военный прокурор Главной военной прокуратуры подполковник юстиции Купцинов допросили арестованного

Людвигова Бориса Александровича.

Биографические данные в деле имеются.

По существу дела показал:

В дополнение к ранее данным показаниям хочу следствию сообщить, что, начиная с марта этого года, поведение Берия резко изменилось. С его стороны часто стали проявляться факты, свидетельствующие о его внутренней фальши и лицемерии. Берия буквально зарвался. Следует отметить, что после марта 1953 г. Берия совершенно переродился. Он резко критиковал руководителя партии в моем присутствии и в присутствии Шария и Ордынцева. Высмеивал Шария за то, что он с восхищением отзывался о некоторых трудах руководителя партии.

Характерно отметить, что Берия во всех вопросах всегда стремился показать свою особую роль в решении государственных вопросов. Из его высказываний и поведения явствовало, что Берия считал себя наиболее влиятельным государственным деятелем страны. Что можно проиллюстрировать на таком факте.

В июне этого года, когда Президиум ЦК КПСС принял решение по Украине и освободил Мельникова с поста секретаря ЦК КП Украины, Берия в присутствии меня, Ордынцева и Шария заявил, что это он, Берия, с треском выгнал Мельникова, точнее — Мельников, дескать, был убран по его, Берия, требованию.

Разительным примером мании величия со стороны Берия служит следующий факт: после издания указа об амнистии Берия не раз заявлял: «Я освободил миллион», «Я освобождаю миллион людей». Это Берия говорил в присутствии Шария, Ордынцева.

Об этом также может быть известно Круглову.

Берия иронически и свысока отзывался о некоторых руководителях нашего государства. Так, например, по вопросу о перегибах в Западной Украине Берия в проекте записки и проекте постановления в Президиум ЦК КПСС указывал, что массовые репрессии и другие операции вызывались создавшейся там обстановкой, а устно комментировал в ироническом тоне, что в то, мол, время на Украине работал Н. С. Хрущев.

В погоне за большей популярностью Берия не отличался скромностью. Подтверждением этого обстоятельства могут служить факты следующего порядка. Представляемые Министерством внутренних дел записки в Президиум ЦК КПСС по конкретным вопросам он часто сопровождал требованием обязательно рассылать свои записки наряду с решениями ЦК секретарям ЦК республик, краев и областей.

Неоднократны были случаи, когда Берия принимал в МВД секретаря ЦК КП Литвы Снечкуса, секретаря ЦК КП Эстонии Кэбина, которого я лично видел в кабинете Берия в МВД. Однажды Берия собирался принять в МВД Зимянина из Белоруссии и приказал Ордынцеву напомнить ему об этом приеме. Ордынцев забыл напомнить, точнее не смог напомнить Берия, и за это получил от него нагоняй.

С целью своей популяризации среди сотрудников МВД Берия, как только пришел в министерство, многим руководящим работникам МВД заявлял, что он скоро проведет закон о выплате сотрудникам МВД денег за воинские звания.

Как я уже отмечал, Берия после марта 1953 года совсем распоясался. Не сдерживая себя, он оскорблял не только своих помощников, но и многих руководящих работников: Серова, Круглова, Стаханова и других, бесцеремонно обзывая их всякими словами. Берия чувствовал себя вельможей. Меня он также часто ругал и оскорблял, называя «балдой», «куриной головой». Если я возмущался, он кричал: «Что на меня смотришь, как баран».