Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть

При этом маршал А. А. Гречко в состав Политбюро ЦК так и не вошел. Почему Л. И. Брежнев не рискнул ввести главу военного ведомства в состав высшего партийного ареопага — не вполне ясно до сих пор. Например, тот же В. М. Легостаев высказал предположение, что таким своеобразным шагом он хотел «унизить» военных и сделать опорой своей власти тайную полицию, а не военное ведомство. Однако, на наш взгляд, все обстояло куда как проще. Во-первых, памятуя печальный опыт с Г. К. Жуковым, он не хотел наступать на одни и те же грабли. А, во-вторых, конечно, маршал А. А. Гречко, в отличие от того же Ю. В. Андропова, не обладал даже малейшим опытом партийно-политической работы, а посему его присутствие в Политбюро ЦК в то время представлялось многим его членам, в том числе и Л. И. Брежневу, излишним.

Кстати, на том же Пленуме закатилась блестящая политическая карьера еще одного видного члена «шелепинской группы» — Первого секретаря МГК КПСС Николая Григорьевича Егорычева. Обстоятельства его неожиданной отставки, которые выглядят как настоящий детектив, в постперестроечное время стали достоянием широкой общественности, в том числе благодаря его мемуарам[892].

Кстати, как уверяет сам Н. Г. Егорычев, первая попытка сместить его с поста Первого секретаря МГК КПСС была предпринята Л. И. Брежневым вскоре после окончания XXIII съезда, когда он предложил ему перейти на работу в МИД СССР — на должность первого заместителя министра. Однако он отказался от этого довольно странного предложения, а Л. И. Брежнев не стал настаивать на своем предложении. Но уже в следующем году ситуация резко изменилась. Предыстория его падения с политического Олимпа была такова. В начале апреля 1967 года секретарь ЦК и заведующий Международным отделом Борис Николаевич Пономарев неожиданно вызвал к себе на Старую площадь Н. Г. Егорычева и предложил ему возглавить партийную делегацию в Египет. Состоявшийся визит оставил тревожное впечатление у Н. Г. Егорычева, и не только потому что из-за болезни президента Г. А. Насера запланированные переговоры пришлось вести с вице-президентом Али Сабри. Главная тревога состояла в том, что, во-первых, по его мнению, там до сих не был решен вопрос «кто — кого», а во-вторых, явно присутствовал скрытый конфликт между элитным офицерским корпусом, костяк которого составляла «феодальная верхушка», и основной армейской массой, плохо обученной и довольно озлобленной по отношению к своим командирам. Вернувшись в Москву, Н. Г. Егорычев сразу отправил в ЦК обстоятельную «Записку» и просился на прием к Л. И. Брежневу. Однако ни сам генсек, ни другие члены Политбюро и Секретариата ЦК не пожелали его выслушать.

Между тем буквально через месяц на Ближнем Востоке вспыхнула так называемая «Шестидневная война» между Израилем и коалицией арабских государств, где первую скрипку играли Египет, Сирия и Иордания, которая продолжалась с 5 по 10 июня 1967 года. Во время этой скоротечной войны израильская армия нанесла сокрушительный удар по противной стороне и оккупировала Синайский полуостров и сектор Газа, принадлежавшие Египту, Голанские высоты, которые принадлежали Сирии, и Западный берег реки Иордан, входивший в состав Королевства Иордания. Кроме того, в руки израильской стороны попало немало трофейной военной техники советского производства, которую Москва активно поставляла Каиру, Дамаску и Амману.

В этой ситуации Москва, де-факто отвечавшая за обороноспособность своих арабских союзников, сразу разорвала дипотношения с Израилем, а Политбюро ЦК впервые вынесло на Пленум ЦК обсуждение международной обстановки. Этот Пленум состоялся 20–21 июня 1967 года и в его повестке дня значились два вопроса, в том числе «О политике Советского Союза в связи с агрессией Израиля на Ближнем Востоке»[893]. Как уверяет Н. Г. Егорычев, ему никто не предлагал выступать на этом Пленуме, но, учитывая сложившуюся обстановку, он решил подготовиться и сам попросить слова. Текст своего выступления он показал очень ограниченному кругу лиц, в том числе своей супруге Софии Ефимовне Егорычевой, которая активно отговаривала мужа от этого выступления, но он ее не послушал.