Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть

Однако в данном случае крайне любопытна не сама кончина Л. И. Брежнева, а то, кто первым узнал о ней и первым прибыл на его дачу. Например, Е. И. Чазов утверждает, что именно он, оповещенный «прикрепленным» В. А. Собаченковым, еще до Ю. В. Андропова прибыл туда и сразу понял, что Л. И. Брежнев «скончался уже несколько часов назад»[1178]. Лишь затем он позвонил Ю. В. Андропову и попросил его срочно приехать на госдачу генсека. Лечащий врач Л. И. Брежнева М. Т. Косарев говорит о том, что он раньше Е. И. Чазова оказался на его госдаче и присутствовал при реанимации генсека, которую уже проводили В. Т. Медведев, В. А. Собаченков и О. А. Сторонов[1179]. Однако целый ряд авторов, в том числе В. Т. Медведев, Ю. М. Чурбанов, Ю. П. Изюмов, В. М. Легостаев, Л. Н. Сумароков и Ф. И. Раззаков, уверяют, что первым на дачу умирающего Л. И. Брежнева прибыл именно Ю. В. Андропов[1180]. При этом все они, кроме В. Т. Медведева, а также комендант брежневской госдачи О. А. Стронов говорят о том, что тот сразу забрал из брежневской спальни какой-то чемоданчик то ли с какими-то «шифрами», то ли с «компроматом» и быстро уехал обратно. Вторично он приехал на дачу уже вместе с Д. Ф. Устиновым и А. А. Громыко, где присутствовал начальник личной охраны генсека генерал-майор А. Я. Рябенко. С учетом всех этих «странностей» у В. М. Легостаева, И. А. Минутко, Е. П. Жирнова и А. В. Островского возникли все основания выдвинуть версию о сознательном убийстве Л. И. Брежнева, к которому, по их мнению, были причастны Ю. В. Андропов и Е. И. Чазов[1181].

Кстати сказать, очень странным выглядело и то, что охрана генсека ничего не сообщила о случившемся своему «шефу» — начальнику 9-го Управления КГБ генерал-лейтенанту Ю. В. Сторожеву, который в свою очередь был просто обязан оповестить о произошедшем главу КГБ генерал-полковника В. В. Федорчука. Но они, как и все остальные члены руководства страны, были извещены о смерти Л. И. Брежнева только около 11 часов утра. И только после этого секретарь ЦК по идеологии М. В. Зимянин собрал у себя группу в составе ряда аппаратчиков ЦК и главных редакторов журнала «Коммунист» и газеты «Правда» Е. М. Тяжельникова, А. С. Черняева, Л. М. Замятина, Б. И. Стукалина, Р. И. Косолапова и В. Г. Афанасьева и «поставил перед ними задачу подготовить тексты двух документов — некролога и обращения к партии и народу»[1182]. Утром того же дня, 10 ноября, был отменен традиционный концерт, посвященный Дню советской милиции, и буквально по всем каналам центрального телевидения и радио стали сразу «крутить» концерты классической музыки и балеты. Для многих граждан страны стало очевидным, что «умер кто-то из большого начальства». В народе выдвигались разные версии, однако многие склонялись к тому, что на сей раз, в отличие от «майских слухов», действительно скончался Л. И. Брежнев.

Между тем 11 ноября 1982 года на заседании Политбюро ЦК была создана правительственная комиссия по организации похорон Л. И. Брежнева, которую возглавил Ю. В. Андропов. Этому решению, как уверяют ряд мемуаристов[1183], предшествовала борьба двух группировок в самом Политбюро. Наиболее близкие к Л. И. Брежневу люди «хотели сколотить большинство для поддержки в качестве преемника К. У. Черненко». А противная им сторона сразу сделала ставку на Ю. В. Андропова. Так, один из брежневских секретарей Н. А. Дебилов поведал, что накануне данного решения на Старой площади поползли упорные «слухи, что Андропов будет Генеральным секретарем, Устинов — председателем Совета Министров, а Громыко возглавит Президиум Верховного Совета СССР». О наличии такого плана писали также А. А. Громыко и Г. М. Корниенко, правда, первый утверждал, что его отец сам отказался от столь высокого поста главы советского государства, а второй уверял, что такому сценарию «воспротивились некоторые члены Политбюро, прежде всего Д. Ф. Устинов».