Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть

Причем надо заметить, что ряд историков (А. М. Филитов[262]) считают, что последнее решение стало своеобразным компромиссом между Л. П. Берией и В. М. Молотовым. Дело в том, что в последние годы правления И. В. Сталина основные нити управления внешней политикой страны незримо, но все более активно стали перетекать из Министерства иностранных дел СССР, которое тогда возглавлял Андрей Януарьевич Вышинский, во Внешнеполитическую комиссию ЦК, главой которой был Ваган Григорьевич Григорьян, слывший человеком Л. П. Берии. В недрах этой комиссии методы обычной дипломатии начали играть все больше вспомогательную роль, постепенно уступая место «конспиративной» работе с разными (как реальными, так и потенциальными) союзниками во враждебном буржуазном лагере, в том числе через различные международные организации (типа Всемирного совета мира) и форумы (вроде Международного экономического совещания). Теперь же ситуация вернулась в обычное русло, и данное решение относительно В. Г. Григорьяна, ставшего теперь членом Коллегии МИД СССР, устроило обоих «силовых» министров, для которых он стал чем-то вроде «офицера связи по особым поручениям».

Немаловажным фактором быстрого сближения Н. С. Хрущева с Л. П. Берией стали и другие инициативы «Лубянского маршала». Среди таких инициатив многие историки (В. П. Наумов, Ю. Н. Жуков, Р. Г. Пихоя, М. Г. Жиленков, Д. В. Кобба[263]) особо отмечают пересмотр основ национальной политики в ряде союзных республик, где продолжалась упорная и кровопролитная борьба с антисоветским националистическим подпольем. Как известно, незадолго до начала Великой Отечественной войны в состав СССР вошли Литва, Латвия, Эстония, Западные Белоруссия и Украина, Бессарабия и Северная Буковина, где по вполне понятным причинам начался процесс ускоренной советизация. Естественно, довольно твердая политика Москвы вызвала ответную реакцию определенной части коренного населения, которая в годы войны составила костяк антисоветских вооруженных нацформирований, воевавших на стороне нацистской Германии. После окончания войны все недобитые формирования коллаборантов перешли на подпольное положение и продолжили борьбу с советской властью, которая стала предельно жестко подавлять все очаги их сопротивления. Однако, несмотря на очевидные успехи, подавить все эти очаги полностью не удавалось, что серьезно осложняло политическую ситуацию, особенно в Литве, Латвии и на Западной Украине, где продолжали активно бесчинствовать и зверствовать оуновцы (главным образом бандеровцы) и «лесные братья».　

Именно эти обстоятельства стали зримым поводом для очередных новаций Л. П. Берии, который 8 и 16 мая 1953 года направил в Президиум ЦК на имя Г. М. Маленкова и В. М. Молотова две подробные записки: «О недостатках в работе бывших органов МГБ Литовской ССР по борьбе с националистическим подпольем в Литве» и «Об итогах борьбы с украинским националистическим подпольем в западных областях УССР»[264]. Содержание этих записок, в которых, как считают Ю. Н. Жуков и отчасти Б. В. Соколов[265], Л. П. Берия и его «подельники» H. С. Хрущев и Е. И. Громов намеренно сгустили краски, носило довольно критический характер как в отношении силовых структур, так и особенно партийно-государственных органов. Главный вывод этих записок состоял в следующем: 1) одними силовыми акциями побороть антисоветское подполье не удастся, поскольку оно будет постоянно пополняться местной молодежью; 2) необходимо срочно изменить саму политику коллективизации и ослабить налоговое бремя колхозников и единоличников; 3) важно не просто пойти на замирение с тамошним крестьянством и творческой интеллигенцией, но активно выдвигать «коренные» кадры на руководящие посты в партийных, советских и хозяйственных органах и т. д.　

26 мая 1953 года эти записки были рассмотрены на заседании Президиума ЦК, в котором участвовали только половина его членов: Г. М. Маленков, Л. П. Берия, H. С. Хрущев, Л. М. Каганович и А. И. Микоян. Хотя для обсуждения первой записки на это заседание были приглашены Первый секретарь ЦК КП Литвы и глава Совмина Литовской ССР А. Ю. Снечкус и М. А. Гедвилас, а для обсуждения второй — Первый секретарь ЦК КП Украины Л. Г. Мельников, председатель Совета Министров УССР Д. С. Коротченко, второй секретарь ЦК КПУ А. И. Кириченко, председатель Верховного Совета УССР А. Е. Корнейчук и заместитель председателя Совета Министров УСС Л. Р. Корниец. В тот же день по итогам состоявшегося обсуждения были приняты два заранее написанных в Секретариате ЦК КПСС довольно жестких и конкретных Постановления Президиума ЦК: «О политическом и хозяйственном состоянии Западных областей Украинской ССР» и «О положении в Литовской ССР»[266].