Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть

По мнению большинства историков (Р. Г. Пихоя, В. П. Наумов, Б. В. Соколов, Ю. В. Аксютин, Д. В. Кобба[274]), все эти бериевские инициативы, особенно в «национальном вопросе», вызвали резко негативную реакцию других членов Президиума ЦК, которые сразу сплотились в единый «антибериевский блок». Однако их оппоненты (Ю. Н. Жуков[275]) утверждают, что эти решения лишь вскрыли «старый гнойник» и привели к образованию внутри Президиума ЦК двух откровенно враждебных группировок, готовых на самые решительные действия: Г. М. Маленков, М. Г. Первухин, М. З. Сабуров — с одной стороны, Л. П. Берия, В. М. Молотов, H. С. Хрущев, Н. А. Булганин — с другой стороны. Остальные же полноправные члены Президиума ЦК — Л. М. Каганович, А. И. Микоян и К. Е. Ворошилов — заняли выжидательную позицию, но, без сомнения, были готовы примкнуть к любой победившей группировке.　

По мнению Ю. Н. Жукова, буквально в ближайшие несколько дней должно было состояться очередное заседание Президиума ЦК, на котором Л. П. Берия или другой член руководящей «четверки» выдвинул бы целый пакет обвинений против Г. М. Маленкова за тяжелое положение дел в Прибалтике, Белоруссии и на Украине, за активное участие в послевоенных «политических репрессиях», ревизию основ марксизма-ленинизма и других тяжких грехах. Эти «обвинения» были бы поддержаны большинством членов Президиума ЦК, что неизбежно привело бы к отставке Г. М. Маленкова со всех его постов, прежде всего главы Совета Министров СССР. Но в дело опять вмешался его величество случай: события в ГДР…　

2. Июньский кризис в ГДР и падение Л.П. Берии

Хорошо известно, что внешнеполитические вопросы уже не первый месяц были в центре внимания всех членов «коллективного руководства». Причем страсти по разным проблемам международных отношений, многие из которых инициировал тот же Л. П. Берия, кипели не менее бурно и горячо, чем по внутренним. В центре внимания этих споров были югославская, германская, корейская и целый ряд других проблем, о которых более подробно мы писали в нашей книгах «Осень патриарха» и «Хрущевская слякоть». А в этой части книги скажем лишь о том, что еще весной 1953 года внутри Президиума ЦК зримо обозначился раскол по вопросам оценки ситуации в ГДР.　

Надо сказать, что тогдашним событиям в ГДР посвящено немало научных исследований (А. М. Филитов, Ф. И. Новик, А. А. Фурсенко, Н. Н. Платошкин, Б. Л. Хавкин, К. Остерман[276]), хотя далеко не все они отличаются строгой научной объективностью, а многие из них очень сильно страдают пещерным и вполне традиционным антисоветизмом, столь характерным для нынешней российской историографии. Между тем в целом ряде последних публикаций, в частности в известной монографии профессора Н. Н. Платошкина, довольно подробно, с опорой на источники изложена не только история самих июньских событий в ГДР, с которыми традиционно связывают падение Л. П. Берии, но и их предыстория. Довольно подробно об этих событиях в историографическом и фактическом ключе мы поведали в своей работе «Хрущевская слякоть», опубликованной в 2019 году[277]. Поэтому на страницах этой книги нет особой нужды «повторять пройденное». Здесь мы лишь напомним о том, что сразу после смерти И. В. Сталина в Президиуме ЦК разгорелись нешуточные страсти по поводу кризисных событий в ГДР и ключевых проблем строительства социализма на этом самом западном форпосте Советского Союза. Большая часть членов высшего советского руководства, прежде всего В. М. Молотов, H. С. Хрущев, Н. А. Булганин, А. И. Микоян и М. А. Суслов не только поддержали реализацию решений II Партконференции СЕПГ «о строительстве основ социализма на немецкой земле», но и высказали полную поддержку лидеру СЕПГ Вальтеру Ульбрихту. Однако Л. П. Берия в пику этим настроения в своей записке «О положении в ГДР» от 6 мая 1953 года в категорической форме выступил против этих «авантюрных планов» и, как ни странно, был поддержан Г. М. Маленковым[278]. Это противостояние, как считает значительная часть авторов, и стало немаловажным поводом для кардинального решения вопроса с «лубянским маршалом».