Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы

Главным пунктом обвинений против Постоловской было её неблаговидное поведение в деле некой Николаенко, получившем тогда стараниями Сталина широкую огласку. Это грязная история, по существу провокация, хорошо демонстрирует те методы, которыми первоначально пользовался Сталин, нанося удары по своим недавним соратникам. Вместе с тем в ней проявились нравы, существовавшие тогда на местах.

Член ВКП(б) П.Т. Николаенко была одной из тех экзальтированных жертв сталинского учения об усилении классовой борьбы, которым повсюду мерещились враги и шпионы. Рано вступив в партию, она работала женоргом, училась, а в 1935 г. попала на службу в музейный городок в Киеве. Однажды она явилась к директору городка и заявила, что один из сотрудников, по её мнению, крадёт экспонаты, а на вырученные деньги приобретает вещи и продукты в Торгсине. Не найдя поддержки у директора, Николаенко стала обличать и его. Для того чтобы избавиться от Николаенко, её отправили в аспирантуру Ассоциации марксистско-ленинских научных институтов. Однако и здесь она быстро принялась за старое, выявляя и разоблачая «врагов». Партийная организация УАМЛИНа, не без участия Постоловской, добилась исключения Николаенко из аспирантуры. Николаенко ушла работать на курсы политотделов Юго-Западной железной дороги, заявляя направо и налево, что в УАМЛИНе засели враги, а Постоловская «как царица сидит, окружённая врагами». «Доброжелатели» доложили об этом жене Постышева, и она не придумала ничего лучшего, как добиться от бюро горкома партии исключения Николаенко из ВКП(б). Желая угодить Постоловской, операцию эту проделали быстро, не погнушавшись элементарным подлогом: при помощи подчисток решение об исключении, состоявшееся в январе 1936 г., провели актом за сентябрь 1935 г. Николаенко подала заявление на имя Сталина, и в апреле комиссия Комитета партийного контроля приняла решение о восстановлении её в ВКП(б). Однако в Киеве выдавать ей билет и восстанавливать на работе не торопились[523].

Коренной переворот в судьбе Николаенко произошёл после постановления ЦК ВКП(б) от 13 января. Прибывшему в Киев для разъяснения постановления Л.М. Кагановичу рассказали о «героине-разоблачительнице», а он, в свою очередь, доложил о ней по возвращении в Москву Сталину. Вождь проявил к Николаенко неподдельный интерес, настолько значительный, что посвятил ей целый абзац в речи на февральско-мартовском пленуме и, более того, включил этот абзац в официальный, широко опубликованный текст речи. «Николаенко — это рядовой член партии, — говорил Сталин. — Она — обыкновенный «маленький человек». Целый год она подавала сигналы о неблагополучии в партийной организации в Киеве, разоблачала семейственность, мещанско-обывательский подход к работникам… засилье троцкистских вредителей. От неё отмахивались, как от назойливой мухи. Наконец, чтобы отбиться от неё, взяли и исключили её из партии… Только вмешательство Центрального Комитета партии помогло распутать этот запутанный узел. А что выяснилось после разбора дела? Выяснилось, что Николаенко была права, а Киевская организация была неправа… А ведь кто такая Николаенко? Она, конечно, не член ЦК, она не нарком, она не секретарь Киевской областной организации, она даже не секретарь какой-либо ячейки, она просто рядовой член партии.

Как видите, простые люди оказываются иногда куда ближе к истине, чем некоторые высокие учреждения»[524].

Догадаться, зачем Сталин создавал этот новый культ «маленького человека», не трудно. Ещё недавно призывая советских людей следовать примеру стахановцев, Сталин теперь говорил: действуйте, как Николаенко, и мы поддержим вас, а особо отличившихся даже зачислим в национальные герои. Кроме того, защитив «маленького человека» Николаенко от жены всемогущего Постышева, Сталин в очередной раз демонстрировал свой «демократизм», готовность защитить простого человека от произвола чиновников, укрепил легенду о непричастности вождя к массовому террору. И пока Николаенко купалась в лучах славы, Постышев был отправлен с Украины в почётную ссылку — секретарём Куйбышевского обкома партии.