Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы

Подробный и подкреплённый конкретными примерами рассказ о борьбе в Политбюро между «умеренными» и «радикалами» впервые был опубликован в журнале «Социалистический вестник» под названием «Как подготовлялся московский процесс (Из письма старого большевика)»[5]. Материал этот был анонимным. Редакционное примечание к публикации лишь сообщало, что письмо якобы получено от некоего старого большевика. Позднее известный историк Б.И. Николаевский признался, что автором статьи был именно он, и что некоторые факты для её написания он якобы получил от Н.И. Бухарина, с которым встречался в 1936 г. на Западе. В статье приводились действительно сенсационные данные о ситуации в Политбюро и обстоятельствах подготовки первого «большого московского процесса» — суда над Каменевым и Зиновьевым в августе 1936 г. Николаевский утверждал, что в 30-е годы в Политбюро за влияние на Сталина боролись две группировки — сторонники умеренной политики, постепенного ослабления террора и примирения в партии и обществе, и их противники. Лидером первых был назван С.М. Киров, которого, по утверждению Николаевского, активно поддерживал влиятельный советский писатель М. Горький. Во главе сопротивления умеренной линии, как утверждалось в статье, стояли Каганович и Ежов, одержавшие победу после смерти Кирова.

Не все историки с доверием отнеслись к информации Николаевского, а в последние годы вдова Н.И. Бухарина А.М. Ларина, получив возможность опубликовать свои мемуары, категорически заявила, что свидетельства Николаевского фальшивы, что никакой информации Николаевскому Бухарин не давал[6]. Утверждения Лариной были оспорены; ряд историков привели аргументы в пользу того, что откровенные разговоры Бухарина и Николаевского — факт вполне вероятный[7]. Однако независимо от исхода этой полемики, информация, приведённая в «Социалистическом вестнике», широко используется в научной литературе и учебниках как достоверная. Сама же концепция противостояния в Политбюро двух группировок в разных вариациях неоднократно разрабатывалась в литературе, и, в настоящее время, преобладает в исследованиях по политической истории 30-х гг.

В качестве основы этой концепции многие историки изучают проблему взаимоотношений Сталина и Кирова. Обстоятельства убийства Кирова, а также некоторые другие свидетельства позволяют им утверждать, что Киров придерживался собственной политической линии и был лидером группы «умеренных» в Политбюро[8]. Оппоненты этой версии, отказывая Кирову в праве считаться сколько-нибудь самостоятельным политиком, нередко, тем не менее, также придерживаются концепции разделения Политбюро на «фракции». Просто лидерами «умеренных» они считают других представителей Политбюро (например, Жданова, Орджоникидзе)[9]. Соответственно оспаривается причастность Сталина к убийству Кирова[10].

Неоднократно высказываемые подозрения по поводу «умеренности» Орджоникидзе также не возникли на пустом месте. Историки давно обратили внимание на активную роль Орджоникидзе в проведении экономических «реформ» 30-х гг., в преодолении «спецеедства» и защите интересов руководителей-хозяйственников[11]. Множество данных свидетельствовало о том, что конфликт со Сталиным по поводу репрессий был причиной смерти Орджоникидзе накануне февральско-мартовского пленума 1937 г., хотя вопрос о том, как далеко заходили их разногласия, остается предметом обсуждения[12].

Существует большое количество других предположений как о конфликтах «радикалов» и «умеренных» в Политбюро, так и о политических позициях членов Политбюро в 30-е годы и их взаимоотношениях со Сталиным. Все эти точки зрения и аргументы рассматриваются в соответствующих разделах данной работы в связи с исследованием архивных свидетельств.

В целом, известные пока архивные документы не подтверждают, что в Политбюро в 30-е годы происходило противоборство «умеренных» и «радикалов». Один и тот же член Политбюро в разные периоды (или в различных ситуациях в одно и то же время) занимал разные позиции — как «умеренные», так и «радикальные». Это определялось многими обстоятельствами, но, главным образом, зависело от того, какой линии придерживался Сталин, за которым, судя по документам, оставалось последнее, определяющее слово.

Это не означает, конечно, что в Политбюро не было столкновения различных интересов. Напротив, архивных свидетельств о конфликтах удалось выявить достаточно много. Как правило, все они предопределялись различиями в ведомственных позициях членов Политбюро. Изучение сути и природы таких конфликтов, их значения в формировании «большой политики» — одна из задач работы. В этом смысле она продолжает линию, намеченную конкретно-историческими исследованиями роли советских ведомств и ведомственных интересов в предвоенный период[13].