Политбюро. Механизмы политической власти в 30-е годы

Совместными усилиями ЦКК и ОГПУ у всех обвиняемых, включая Сырцова и Ломинадзе, были получены признания в антипартийной, фракционной деятельности. 4 ноября 1930 г. состоялось объединённое заседание Политбюро и президиума ЦКК, рассмотревшее по докладу Орджоникидзе вопрос «О фракционной работе т.т. Сырцова, Ломинадзе, Шацкина и др.» После длительного обсуждения было принято решение вывести Сырцова и Ломинадзе из ЦК, а Шацкина из ЦКК. Для выработки резолюции была создана комиссия ЦК и ЦКК, в которую вошли Орджоникидзе, Сталин, Косиор, Каганович, Куйбышев, Ворошилов, Рудзутак, Шкирятов, Ярославский, Калинин, Молотов и Киров. Подготовленная комиссией резолюция была утверждена только через месяц, 1 декабря, и была опубликована в газетах 2 декабря. В ней говорилось, что Сырцов и Ломинадзе организовали ««лево»-«правый» блок, платформа которого совпадает с взглядами «правого уклона»».

Решение об исключении Сырцова и Ломинадзе из ЦК, а Шацкина из ЦКК осталось в силе.

В докладе на объединённом заседании Политбюро и президиума ЦКК 4 ноября Орджоникидзе сообщил: Сырцов считает, что дело против него было «подстроено». «Он всерьёз думает, например, — говорил Орджоникидзе, — что ЦК и ЦКК знали, что они делают с Нусиновым, Каврайским, Резниковым. (Далее при правке стенограммы Орджоникидзе вычеркнул фразу: «и давали ему идти по этому пути». — О.Х.). Он и теперь убеждён, что Каврайский, Нусинов и Резников были или агентами ГПУ или агентами ЦК и ЦКК, которые были к нему приставлены. На всё это приходится разводить руками и поражаться, каким образом Сырцов доходит до таких нелепопреступных утверждений. И только»[94]. Однако, сетования Орджоникидзе вряд ли были искренними. Сырцов, несомненно, был прав во многих своих подозрениях. Как и в других подобных случаях, в «деле» Сырцова — Ломинадзе переплелись некоторые реальные события и провокация, намеренно обострявшая ситуацию. Подготовка этого «дела» может служить хорошим примером сталинских методов политической борьбы на том этапе утверждения единоличной власти, когда Сталин ещё не мог открыто расправиться с любым из своих соратников[95]. Однако применительно к рассматриваемой теме специального внимания заслуживают два обстоятельства «дела»: обвинения Сырцова в адрес Сталина по поводу ограничения прав Политбюро и причины принятия необычно мягкого решения против лидеров данной «антипартийной группы».

Впервые о высказываниях Сырцова по поводу совещаний сталинской фракции и «отсечения» от руководства части Политбюро, как уже говорилось, сообщил Резников в доносе от 22 октября. На следующий день, 23 октября, во время допроса Сырцова комиссией ЦКК (в комиссию входили: Орджоникидзе (председатель), Постышев, Ярославский, Землячка) вопрос всплыл вновь. Однако Орджоникидзе, «беседовавший» с Сырцовым, постарался его замять. Вот соответствующий фрагмент стенограммы.

«Сырцов: Мне кажется ненормальным является положение, при котором целый ряд решений Политбюро предрешается определённой группой. Я вполне понимаю, когда из неё исключается Рыков, как человек, допустивший правые ошибки и ведущий неправильную политическую линию. Но насколько я себе представляю, что в составе этой руководящей группы совершенно не участвуют и являются механическими членами Политбюро Куйбышев, Рудзутак, Калинин и это создаёт такое положение, при котором…

Орджоникидзе: Кто же составляет эту группу?

Сырцов: Остальные за этим вычетом, очевидно, или часть этих остальных.

Орджоникидзе: Раз ты говоришь, так ты и должен знать.

Сырцов: И этим я объясняю то обстоятельство, что по целому ряду вопросов отдельные представители Политбюро при другом обсуждении, при другом подходе они не были бы связаны предварительным обсуждением и ставили бы вопросы несколько иначе»[96].