Политбюро. Механизмы политической власти в 30-е годы

Своеобразным заменителем как стенограмм, так и мемуаров сегодня может считаться только переписка между советскими вождями, которая проливает свет на некоторые «неформальные» обстоятельства деятельности Политбюро. О ценности этого источника могут свидетельствовать уже опубликованные письма членов Политбюро за 30-е годы[24]. В них идёт речь об обстоятельствах принятия того или иного решения, о позиции по разным вопросам отдельных членов Политбюро, даётся оценка ситуации в стране и т.д. Вместе с тем переписка в отличие, скажем, от протоколов заседаний Политбюро изначально фрагментарна и случайна. Письма друг другу члены Политбюро посылали лишь в периоды отпусков, причём не во всех случаях речь шла о государственных проблемах, часто дело ограничивалось общими приветами и короткими сообщениями. Само существование переписки во многом зависело от состояния связи между Москвой и южными курортными районами, в частности, телефонной связи. На счастье историков, в первой половине 30-х годов эта связь была несовершенной. «По телефону нелегко говорить — приходится реветь, слышно очень плохо, хотя иногда слышно довольно прилично», «пишу это письмо и посылаю с тов. Гинзбургом. Пытались раз по телефону, ничего не вышло», — писал Г.К. Орджоникидзе жене с юга в марте 1933 г. О том, как сложилась бы судьба переписки, будь в распоряжении членов Политбюро нормальная телефонная связь, отчасти свидетельствует заявление Ворошилова, высказанное им Сталину в письме от 21 июня 1932 г.: «Жаль, что нет с Сочи (не понимаю почему) связи «вертушкой», всё же можно было бы почаще сноситься непосредственно, а не посредством переписки»[25].

Пока неизвестно, когда была налажена нормальная телефонная связь между Москвой и правительственными дачами на юге. Доступная ныне переписка между членами Политбюро фактически обрывается в 1936 г., и нельзя исключить, что свою роль в этом сыграли технические причины. Однако, скорее всего, главными были иные обстоятельства: тот факт, что с 1937 г., судя по всему, Сталин, а за ним и многие другие члены Политбюро, перестали выезжать в длительные отпуска на юг, ограничиваясь отдыхом в Подмосковье; изменение общей ситуации в Политбюро, когда Сталин уже не нуждался в пространных обсуждениях различных проблем со своими соратниками, а они ещё менее были склонны к откровенности. Нельзя исключить, что собрания писем были подчищены. Каждый из адресатов имел полное право сам решать, какие частные письма хранить в архиве, какие оставить у себя, а какие уничтожить.