Политэкономия XXI века

Последствия дальнейшего снижения темпов роста китайской экономики могут быть еще более значительными, поскольку ведут к глубочайшему мировому кризису. Единственным спасителем мира, считает Ф. Штокер, «в данном случае станет, вероятно, китайский Центральный банк. Он может понизить процентную ставку и расширить предоставление кредитов » [459]. Однако уже сегодня денежное предложение в Китае (М2) достигает 180 % ВВП — самый высокий уровень в мире [460]. С другой стороны, государственный долг Китая всего за один год с 2009–2010 гг. подскочил почти в 2,5 раза и достиг уровня 43 % ВВП [461]. Конечно, это не так много по сравнению с развитыми странами, но в то же время корпоративный долг китайских компаний является одним из самых больших в мире, и он растет темпами, опережающими рост экономики, за 2011–2012 гг. он вырос со 108 до 122 % ВВП [462]. Совокупный (частный, корпоративный и государственный) долг Китая превышает 200 % ВВП [463]. Но у полугосударственного Китая, как и у самых передовых рыночных стран Запада, не остается другого выхода, как продолжать искусственное стимулирование роста экономики… 

Россия

Русские живут исключительно впечатлениями момента. То, что вчера чувствовали и думали, для них более не существует. Их настоящее настроение порой уничтожает в них самое воспоминание об их прежних взглядах… В России чаша весов не колеблется — она сразу получает решительное движение.

М. Палеолог, французский посол в России 1917 г. [464]

Никогда за всю свою историю русский народ не имел столь высокого уровня жизни и личной свободы, как в начале XXI в. Впервые большинству населения России стали доступны блага современной цивилизации: изобильные полки продуктовых магазинов и качественные промышленные товары; последние достижения компьютерной техники и автомобилестроения; свобода выезда за границу и выражения своего мнения; законодательно не ограниченные возможности для ведения бизнеса и наращивания личных доходов… В феврале 2013 г. удовлетворенными жизнью оказалось рекордное количество россиян: по словам гендиректора ВЦИОМ В. Федорова, «это исторический максимум за все время измерения, то есть сегодня оценка удовлетворенности жизнью со стороны наших людей самая лучшая за все время измерения» [465].

Одновременно Россия устойчиво демонстрирует один из самых высоких темпов роста экономики и низкий уровень безработицы, имеет четвертые по размерам золотовалютные резервы в мире и незначительный государственный долг на уровне 10 % ВВП, и даже впервые за последние два десятилетия показала естественный прирост населения. Казалось бы, неолиберальная революция наконец-то принесла России процветание, умиротворение и надежды на будущее. Что же может угрожать ее последовательному и устойчивому дальнейшему развитию?

Для того, чтобы ответить на этот вопрос, необходимо вернуться к началу неолиберальной революции, перевернувшей весь мир.

К 1980-м гг. СССР практически полностью исчерпал ресурсы своего развития, что в совокупности с вырождением и деградацией его элит уже не позволяло осуществить проведение необходимых преобразований эволюционным путем. В результате Советский Союз просто рухнул, оставив после себя вакуум государственной власти и экономический хаос. Пришедшие новые политические силы были уже не эволюционистскими, а революционными, сразу перебросившими маятник на прямо противоположный полюс.

Отличие России от других стран Восточного блока заключалась в том, что, несмотря на огромное давление, ей все же удалось сохранить некоторую самостоятельность. На причину этого указывала М. Тэтчер, по словам которой, Б. Ельцин неоднократно «недипломатично» заявлял о том, что «ядерные силы были и остаются ключевым элементом стратегии национальной безопасности и военного могущества России» [466]. «Другим источником беспокойства для Запада является оставшееся после Советского Союза химическое и биологическое оружие. Общеизвестно, что это оружие особенно трудно обнаружить с помощью обычных методов контроля…», а кроме того, «русские — традиционно боеспособная нация…» [467]. В итоге «железная леди» констатировала, что «в любых взаимоотношениях с Россией на первом месте везде и всегда должны стоять интересы нашей безопасности… мы не должны недооценивать исходящей от России потенциальной опасности: ее семена нередко прорастают на почве беспорядка, в этом мир убедился на собственном опыте» [468].