Политическая антропология

Первый толчок к математическому методу обоснования антропологической статистики вариаций исходил от Кетлэ в его «Антропологические изменения расовых различий у людей» (1871) и от Гальтона в его «Наследственный талант» (1869). Систематическую обработку испытала статистика вариаций со стороны К. Пирсона. В прибавление к последнему Г. Дункер формулирует важнейшие законы таким образом: 1) индивидуальные или самопроизвольные вариации происходят по закону теории вероятностей из комбинаций; 2) индивидуальные вариации признака в большинстве случаев зависят от вариаций других признаков; 3) существует широкое соотношение между различными признаками индивидуумов.[18]

Так называемая Гаусова формула вероятностей, в которых выражена частота отдельных случаев в комбинациях, гласит, что эти случаи тем реже, чем дальше они отстоят от среднего качества, и что посему случаи среднего качества в то же время и наиболее часто проявляющиеся. Установленная путем наблюдений кривая частоты вариаций может быть подведена к Гаусовой формуле, и О. Аммон, сделавший этот пункт предметом особого исследования, достиг того результата, что и закон унаследования подчинил этой формуле. «Это значит, что малейшие частицы наследственной субстанции, посредством числа и положения которых определяются свойства отдельных телесных и душевных свойств, располагаются при образовании половых клеток и при амфимиксии по законам учения о комбинациях».[19]

Вариационная статистика и исчисление вероятностей очень важны для определения типа расы. Тип есть понятие морфологическое, «раса» — генеалогическое. Раса и тип не совпадают обязательно точно. Чем менее варьирует раса, тем цельнее ее тип, тем более согласуются индивидуумы в одной и той же основной форме их организации. Чем более, напротив, варьирует раса, тем более отклоняются крайности от «среднего типа». В таких случаях почти невозможно заключать из одного типа о расе — здесь только генеалогическое исследование может установить органическое сродство.

4. Общие законы наследственности

Общие законы наследственности в строгом смысле этого понятия — т. е. в смысле необходимо возобновляющихся явлений органического перенесения качеств и способностей от одного поколения к другому — еще не настолько точно исследованы, чтобы мы могли их формулировать по их причинным и числовым отношениям способом, имеющим всеобщее значение. Если, посему, ниже будет обычно идти речь о законах, то под этим надо понимать только эмпирически установленный ряд явлений наследования, который часто возвращается, о котором мы однако не можем сказать, что он заключает в себе строго всеобщую действительность и для отдельного случая.

Важнейшая тенденция всякой наследственности заключается в ее сохраняющем действии, т. е. все свойства и способности, полученные организмами от своих предков, показывают стремление проявляться вновь таким же образом у потомков.

Как непрерывное унаследование означил, посему, Геккель явление, «когда у большинства животных и растительных видов каждое поколение в целом равно другому поколению, когда родители также подобны прародителям, как и детям». Занимающиеся разведением животных и растений выражают этот закон формулой: подобное создает подобное. Непрерывчатое унаследование сохраняет единство видов и родов, связанных друг с другом рождением. Млекопитающее порождает млекопитающее, птица — птицу, рыба — рыбу. Ту же непрерывность наследственных форм наблюдают у всех видов клеток, тканей и органов, которые составляют развитый организм, и которые, несмотря на все физиологические превращения, удерживают свой унаследованный тип в течение всей индивидуальной жизни.[20] Всего постояннее унаследование видового типа, менее — разновидных признаков обыкновенных свойств, менее всего — высших специализированных душевных сил. Но и здесь иногда передаются неизмененными самые тонкие свойства характера.