Политическая биография Сталина. Том 2

Еще за пару недель до снятия Ежова Сталин направил в адрес бюро горкомов, обкомов, крайкомов и ЦК нацкомпартий директиву об учете и проверке в партийных органах ответственных сотрудников НКВД. В соответствии с директивой практически все ответственные работники центрального аппарата и местных органов НКВД подлежали взятию на учет и заведению на них личных дел, которые должны были храниться в партийных органах. Один из центральных пунктов этой директивы гласил: «провести тщательную проверку всех взятых на учет работников НКВД, путем внимательного изучения всех документов о работниках (личные дела, материалы спецпроверки и т. п.) и личного ознакомления с ними, не дожидаясь при этом представления этих работников начальником НКВД на утверждение обкома, крайкома, ЦК нацкомпартий. В результате этой проверки органы НКВД должны быть очищены от всех враждебных людей, обманным путем проникших в органы НКВД, от лиц, не заслуживающих политического доверия»[1022].

Это был не просто формальный шаг в деле восстановления контроля над органами безопасности. По существу, он ставил известный предел всевластию этих органов и подчинял их в известной степени контролю со стороны соответствующих партийных комитетов на местах. В период разгула ежовщины (да и во многих случаях и раньше) партийные инстанции лишь штамповали решения работников НКВД и не располагали серьезными рычагами для сколько-нибудь серьезного надзора за их деятельностью. Сталин отдавал отчет в том, что такой контроль необходим не только наверху, но и на уровне местных партийных органов. В противном случае обозначившаяся тенденция, когда органы НКВД действовали абсолютно бесконтрольно, могла привести к тому, что партия перестанет играть ту роль, которая ей предназначалась. А как раз именно в партии, а отнюдь не в органах безопасности, вождь видел главный и наиболее эффективный инструмент осуществления своей политической линии. Сложившийся ко второй половине 30-х годов явный и чреватый непредсказуемыми последствиями перекос в сторону всевластия органов безопасности мог поставить под угрозу реализацию всей политической стратегии вождя. Поэтому финал ежовщины следует рассматривать не только и не столько в контексте замены одних фигур другими, а в более широком историческом плане — как устранение явно тревожного симптома наметившейся утраты партией ее руководящей роли.

Конечно, могут возразить — о какой руководящей роли в то время могла идти речь, если по существу все важные вопросы решались Сталиным. Все это, разумеется, так, но любые планы Сталина, как и вся его политическая стратегия, могли быть реализованы только через посредство деятельности партийных организаций. Он безусловно понял, что умаление роли партийных организаций при одновременном увеличении веса и значения репрессивных инструментов реализации его политического курса в конечном счете было равносильно подрыву базиса его собственной власти.

Новый нарком внутренних дел, видимо, по инициативе Сталина, вышел с предложением о запрете вербовки ответственных работников. В противном случае дело могло бы дойти до того, что НКВД стал бы вербовать секретных сотрудников чуть ли не в аппарате самого Сталина. Такое предположение, конечно, является сильным преувеличением, но тенденции в деле вербовки были таковы, что они стали реальной угрозой даже для членов высшего партийного и государственного руководства. Вот почему Сталин одобрил следующие предложения Берии:

1. Прекратить вербовки из числа ответственных руководящих работников партийных, советских, хозяйственных, профессиональных и общественных организаций.

2. Прекратить вербовки каких бы то ни было (вписано от руки Сталиным — Н.К.) работников, обслуживающих аппараты ЦК нацкомпартий, краевых, областных, городских и районных комитетов партии.

3. Немедленно прервать связь со всеми ранее завербованными работниками перечисленных в пунктах 1 и 2-м категорий, о чем сообщить каждому завербованному агенту или осведомителю путем вызова его и отобрания соответствующей подписки.

4. Личные и рабочие дела агентов и осведомителей указанных выше категорий уничтожить в присутствии представителя райкома, горкома, обкома, крайкома или ЦК нацкомпартий, о чем составить соответствующий акт[1023].