Политическая биография Сталина. Том III (1939 – 1953).

Что за этим могло последовать – каждый поймет в силу своего разумения. Лично для меня чем-то вроде аксиоматичной истины звучит следующее положение: нельзя укреплять государство, ведя борьбу против режима, который пользовался поддержкой абсолютно подавляющего большинства населения. А последний факт серьезный историк вряд ли способен поставить под сомнение. Во имя устранения Сталина пожертвовать судьбой страны – таков смысл подобного рода взглядов, если выразить их откровенно, а не под флером научной и псевдонаучной аргументации. Впрочем, когда речь идет об историках периода горбачевского безвременья и всего в целом периода, когда к власти пришли «демократы», апеллировать к их здравому смыслу и логике – вещь довольно наивная. В конце концов, не приговоры, вынесенные задним числом отдельными историками, а итоги и результаты реального развития Советской России в те годы – вот главный аргумент в защиту сталинской внешнеполитической стратегии. И если по вопросам внутренней политики, прежде всего по вопросу о репрессиях, критику Сталина во многом можно признать справедливой, хотя в чем-то и изрядно эмоционально окрашенной и зачастую тенденциозной, то по вопросам внешней политики такую заушательскую критику следует решительно отторгнуть. Ибо, выражаясь фигурально, с водой можно выплеснуть и ребенка. Сталин проводил свою стратегию в сфере международных отношений последовательно и целеустремленно. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, чего хотели в то время демократические державы Запада и чего хотел Гитлер, чего хотела японская военщина. Нашу страну одни рассматривали в качестве куска добычи, другие – как пешку в большой политической игре, которую они вели. Однако, как говорится, вместо того, чтобы втравить Советскую Россию в войну, в которой Запад играл бы роль стороннего наблюдателя, а затем и вершителя судеб воюющих держав, он сам оказался вовлеченным в схватку, исход которой оказался счастливым для западных демократий главным образом благодаря Советской России. И не преувеличивая, можно сказать – благодаря тому режиму, который был в нашей стране и нашел в себе достаточно сил, чтобы выиграть войну, а не выступить в роли того, кто таскает каштаны из огня для других. Советской России под руководством Сталина удалось избежать участи державы, которую германский молот мог бы раздавить на демократической наковальне.

Западное направление советской политики было, конечно, главным направлением. Однако отнюдь не второстепенное место занимало и восточное направление. Речь идет в данном случае о Японии и ее попытках прощупать крепость Советской России и, при возможности, отхватить от нее лакомые кусочки. На протяжении всего межвоенного периода сфера советско-японских отношений являла собой арену непрерывного противостояния, обретавшего самые различные формы. Я не стану здесь вдаваться в детали этих отношений, поскольку их рассмотрение выходит за рамки моей непосредственной задачи. Применительно к персонажу нашего повествования здесь важно отметить, что Сталин ни в коей мере не преуменьшал грозную опасность агрессии со стороны Японии. Он никогда не упускал случая, чтобы напомнить об этой опасности, и делал все возможное для укрепления восточных рубежей нашей страны. Надо ли говорить, что двойная угроза – с Запада и Востока – делала задачу обеспечения национальной безопасности страны, в первую очередь гарантию ее территориальной целостности, чрезвычайно сложной и весьма тяжелой для страны, которая только что покончила со своей вековой отсталостью и вступила на путь динамичного развития. Это была чрезвычайно сложная и самая важная задача.