Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 1

Вот как выглядит эта версия в изображении указанного издания (дается в переводе с английского): «С самых первых дней деятельности среди рабочих он (Сталин — авт.) привлек внимание своими интригами, направленными против подлинного руководителя социал-демократической организации С. Джибладзе. Ему выносили предупреждения, но он не внял им и продолжал распространять клеветнические измышления, направленные на дискредитацию авторитетных и признанных представителей социал-демократического движения, пытаясь таким путем стать во главе местной организации. Его привлекли к партийному суду чести и признали виновным в клевете на Джибладзе. Единодушным голосованием он был исключен из тифлисской социал-демократической организации.»[240]

Разумеется, достоверность данной версии по прошествии целого столетия одинаково трудно как опровергнуть, так и подтвердить. Соответствующих документальных материалов нет, да и их, по всей вероятности, и не могло быть, учитывая конспиративный характер работы социал-демократической организации в условиях царской России. Обычно столь деликатные внутрипартийные, а тем более персональные вопросы, не оставляли каких-либо следов в партийных архивах. Появление такого рода сведений позднее можно объяснить в значительной степени соображениями идейной борьбы со стороны грузинских меньшевиков против Сталина и его режима. А то, что грузинские меньшевики были наиболее непримиримыми и яростными противниками сталинского режима, сомневаться не приходится.

Что же касается самой возможности исключения молодого Джугашвили из организации социал-демократов, то она не представляется чем-то невероятным. Если этот факт и действительно имел место, то он как раз достаточно убедительно говорит о том, что молодой Сталин не был «серой лошадкой» в движении. Он, несомненно, имел свои представления о характере, стратегии и методах деятельности организации и отстаивал последовательно свои позиции. И вполне естественно допустить, что на этой почве у него были серьезные столкновения со своими оппонентами из умеренного крыла Тифлисской организации. Сводить дело к якобы присущей Сталину такой черте характера, как интриганство, стремление всячески опорочить своих соперников на партийном поприще, мне представляются недостаточно убедительными. На первом плане были, конечно, принципиальные идейные расхождения, что подтверждается и всем дальнейшим развитием отношений между большевистским и меньшевистским крылом Российской социал-демократической рабочей партии, и в особенности, ее кавказским звеном.

Во всяком случае именно в тот период, о котором идет речь, Сталин покидает Тифлис и направляется в Батум. Официальная биографическая хроника объясняет этот переезд тем, что Тифлисский комитет направил его в Батум для проведения работы по созданию там социал-демократической организации. Скорее всего, так это и было, хотя существовали и другие причины для того, чтобы на время распрощаться с Тифлисом. Иосиф Джугашвили стал объектом пристального внимания со стороны полиции, и чтобы избежать ареста, необходимо было сменить место проживания. Выбор пал на Батум, очевидно, в силу того, что он тогда представлял для революционных социал-демократов бесспорный интерес как перспективный очаг разрастания массового рабочего движения. В городе имелись значительные по тем временам промышленные предприятия, где можно было развернуть революционную агитацию. Сама обстановка там отличалась повышенной социальной напряженностью, что, по мнению грузинских революционеров, открывало благоприятные перспективы в плане активизации всех форм их деятельности.