Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 1

Что ж, описание Иремашвили весьма впечатляет искренней сентиментальностью! Однако оно как-то уж слишком контрастирует с тем портретом Кобы, который в других местах своей книги рисует тот же Иремашвили. Не очень верится в сентиментальность Кобы даже в такой для него трагический час. Невольно начинаешь думать, что весь смысл данного пассажа сводится к тому, чтобы оттенить одну единственную мысль — утрату Кобой последних теплых чувств к людям вообще. Именно доказательству его черствости и полного равнодушия к людям подчинено все повествование, связанное с данным эпизодом.

Вот почему свидетельства подобного рода не хочется воспринимать на веру как бесспорные факты, верно отражающие обстоятельства личной жизни молодого Сталина. К тому же они в целом не укладываются в общую конфигурацию его чрезвычайно сдержанного, далекого от порывов сентиментальности и приступов отчаяния, характера. Конечно, может быть, он глубоко и искренне любил свою первую жену и испытывал чувство большой утраты с ее смертью. Однако не может не вызывать отторжения намерение через этот эпизод представить Кобу как законченного и даже патологического мизантропа. Общую картину отнюдь не меняет и то, что некоторые биографы, как бы нехотя признают то, что Иосиф любил свою первую жену, но, мол, это было чем-то неестественным, точнее противоестественным для него. Ведь в сущности и любовь к своей первой жене не могла изменить его натуру человеконенавистника, который не знал и не ведал, что такое истинная любовь к людям.

Такова логика подобных умозаключений и логических построений. Однако, и это достаточно общепринятый постулат, одной из главных побудительных причин, толкающих человека на путь революционной борьбы, как раз и является любовь к людям, стремление освободить их от эксплуатации, несправедливости и угнетения. И в этом более широком контексте постулат о мнимом равнодушии Сталина, в том числе и в молодом возрасте, к людям вообще, кажется мне, мягко говоря, не вполне убедительным.

Но вернемся непосредственно к деятельности Сталина после совершенного им побега из сибирской ссылки. По свидетельству С. Аллилуева, едва Коба вернулся из ссылки, как снова весь ушёл в революционную работу. Прямым подтверждением этого служит следующее донесение начальника тифлисского охранного отделения в Департамент полиции: «Джугашвили Иосиф Виссарионов, крестьянин села Диди Лило Тифлисской губернии, разыскивается циркуляром Департамента полиции за № 5500 от 1 мая 1904 г. В 1902 г. привлекался обвиняемым при Тифлисском губернском жандармском управлении, последствием чего была высылка под гласный надзор полиции на 3 года в Восточную Сибирь (предложение Департамента полиции 17 июля 1903 г. № 4305), откуда 5 января 1904 г. скрылся. По указанию агентуры, проживает в городе Тифлисе, где ведет активную преступную деятельность»[266].

Он участвует в работе Кавказского союзного комитета РСДРП, пишет листовки и прокламации, выступает на конспиративных собраниях и многочисленных дискуссиях[267]. В центре тогдашней внутрипартийной жизни оказались принципиальные разногласия между большевиками и меньшевиками, наиболее выпукло проявившиеся в ходе II съезда РСДРП (1903 г.), который фактически и зафиксировал существовавший в латентном виде раскол партии на два диаметрально противоположных крыла. С этого времени борьба двух течений в российской социал-демократии стала основной осью, вокруг которой развивались все внутрипартийные события.

Существо этих разногласий хорошо известно, как известны и конечные результаты этой многолетней политической борьбы. В мою задачу не входит рассматривать и анализировать весь спектр вопросов, различный подход к которым и проложил непреодолимую пропасть между большевиками и меньшевиками. Кто его знает, может быть, не будь этих разногласий, судьба русской революции и пути ее развития имели бы совершенно иной характер и иную направленность. Но как известно, сослагательное наклонение — единственное, неприемлемое для истории, точнее для характеристики исторического процесса и его результатов.