Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 1

Впервые историю, связанную с ядом, он затронул в своем дневнике в записи от 7 марта 1935 г. В частности, он писал: «Когда Ленин почувствовал себя снова хуже, в феврале или в самые первые дни марта, он вызвал Сталина и обратился к нему с настойчивой просьбой: доставить ему яду. Боясь снова лишиться речи и стать игрушкой в руках врачей, Ленин хотел сам остаться хозяином своей дальнейшей судьбы. Недаром он в свое время одобрял Лафарга, который предпочел добровольно «join the majority», чем жить инвалидом». — Троцкий продолжает далее: «М. Ульянова писала: «С такой просьбой можно было обратиться только к революционеру». Что Ленин считал Сталина твердым революционером, это совершенно неоспоримо. Но одного этого было бы недостаточно для обращения к нему с такой исключительной просьбой. Ленин, очевидно, должен был считать, что Сталин есть тот из руководящих революционеров, который не откажет ему в яде. Нельзя забывать, что обращение с этой просьбой произошло за несколько дней до окончательного разрыва. Ленин знал Сталина, его замыслы и планы, его обращение с Крупской, все его действия, рассчитанные на то, что Ленину не удастся подняться. В этих условиях Ленин обратился к Сталину за ядом. Возможно, что в этом месте — помимо главной цели — была и проверка Сталина, и проверка натянутого оптимизма врачей. Так или иначе, Сталин не выполнил просьбы, а передал о ней в Политбюро. Все запротестовали (врачи еще продолжали обнадеживать), Сталин отмалчивался…»[1016].

Тогда, в 1935 году, эта версия и осталась бы всего лишь записью в дневнике. Трудно сказать, сверлила ли эта мысль Троцкого и не давала ему покоя. Но по крайней мере еще четыре года он хранил по этому поводу полное молчание. Хотя именно на эти годы приходится огромный поток антисталинских публикаций, принадлежащих перу Троцкого. Лишь в октябре 1939 года он обратился к влиятельному американскому журналу «Life» с предложением опубликовать статью «Сверх-Борджиа в Кремле.» В ней он пишет, что преступления Чезаре Борджиа (представитель знатного рода Италии в конце 15 — начале 16 веков, чей образ воспринимался как символ произвола, коварства, жестокости, изощренной хитрости и прочих низменных черт; имя Ч. Борджиа стало в истории нарицательным именем — Н.К.) кажутся скромными и почти наивными в сравнении с преступлениями Сталина.

Статья полностью посвящена рассматриваемой нами теме. Нет нужды пересказывать ее основные постулаты. Ограничимся только главными моментами, содержащимися в ней, поскольку без этого невозможно вести ее разбор.